Облако в разрезе

— За всю свою карьеру здесь я понял кое-что. — Миша присел на старый скрипучий табурет, потирая запястья. — Начальство не собирается гробить столь ценную человеческую единицу в одноразовом вертолёте, который в любой момент может упасть вниз из-за спонтанного сдвига аномальных полей. Даже сами врачи и санитары не хотят умирать просто так. А что насчёт раненых, так это уже их проблемы, доживут они до приземления, или не доживут.

— Ты хочешь сказать, что пилотов ваш брат держит за одноразовое мясо в летающем ведре с болтами?

— Как-то так.

Глыба тем временем взглянул в окно и попытался перекричать нарастающий клёкот вертолётных лопастей:

— Вы там заканчивайте лясы точить. Движуха начинается.

* * *

Михаил оказался прав. Спустя пару секунд, над улицей зависли две вертушки — пара грозных МИ-24. Дверь грузовой кабины одного из них откинулась, и первыми из кабины спрыгнул полтертанк. Прямо вниз, разбивая и вдавливая асфальт вокруг себя, превращая серое и пыльное дорожное покрытие в мелкий щебень. Следом за ним из недр вертолёта до самой земли спустилось несколько верёвок, по которым незамедлительно начали свой спуск свеженькие бойцы в новеньких «Булатах». Армейский бронекомбинезон выглядел красиво и угрожающе одновременно, поблёскивая потёртым металлом наплечников.

— Миха, сейчас, или никогда. Лупи по вертолёту, — проронил Глыба.

Внутри вертушек сидели такие же пилоты, как и сам Ковалёв. Впрочем, это не спасёт их от «перезагрузки» Лиманска, и все они погибнут в любом случае. Эта мысль снимала камень с Мишиной души, когда он целился в хвостовой стабилизатор одного из вертолётов.

— Ребята, вы в курсе, что это самоубийственно? — робко спросил наёмник. Но его слова утонули в звоне, больно отдающем в барабанных перепонках. Солдаты внизу схватились за головы, а полтертанки насторожились.

Отдача отсутствовала, но из-за нарастающего звона выстрела Михаил едва не выронил Гаусс-ружьё из внезапно ослабевших рук.

— Старушка проснулась, — усмехнулся Глыба, оттаскивая Ковалёва от окна, — ещё пара выстрелов, и ружьишко не будет так бить по ушам.

Вертолёт за окном в это время начал крутиться в воздухе, сбрасывая солдат с верёвок. Ещё несколько бойцов выпало из недр вертушки. Хвост задымился, и летательный аппарат начал уходить за пределы города, зацепив днищем крышу одной из девятиэтажек. Но пятеро бойцов спустились на землю без всяких проблем, и вскоре рассредоточились, стараясь высмотреть снайпера. Одновременно с этим этажом выше началось какое-то движение.

— Наёмник, иди, проверь верхний этаж. Вероятно, там снайперы засели, — громко отрезал Ковалёв, мотнув ещё звенящей головой.

Глыба тем временем перебежал в другую комнату, плюхнувшись на живот перед самым окном.

— Миха, займи место ближе к выходу на лестничную клетку. Когда я отвлеку их на себя, сделай ещё один выстрел по другой вертушке. И сразу драпай.

Ковалёв кивнул, и ползком добрался до ближайшего к входу окна. Получив ответный кивок, Глыба высунулся из своего окна, радостно пуская гранату из подствольника «Грозы». Заряд ВОГ-25р лихо врезался в землю аккурат между двумя полтертанками, один из которых всё же потерял равновесие, и свалился. Второй вертолёт тем временем начал разворачиваться в сторону Глыбы, который уже успел отползти подальше от окна, в дальний конец комнаты. Пусть от пуль его это и спасёт, но от ракеты вряд ли.

И снова звон ударил по ушам. Сквозь прикрытые от боли глаза Миша смотрел на то, как изящная серая линия медленно надвигается на МИ-24, оставляя после себя странные кольца энергии по вектору выстрела. Со стороны можно было бы увидеть в этом некую аллегорию колец сигаретного дыма, сквозь которые прошла изящная одноцветная линия. Но такие трюки могли выделывать только растаманы из «Свободы». Тем временем боль прошла, и время вернуло прежнюю скорость как раз в тот момент, когда линия выстрела дошла до кабины вертолёта. Ковалёв не успел и моргнуть, как кабина разлетелась на мелкие детальки. Один из пилотов, лишённый нижней части тела, камнем падал вниз, а сама вертушка какое-то время неподвижно висела в воздухе, но после ушла куда-то за здания, где громко жахнула, опалив кроны деревьев пламенем взрыва.

Было слышно, как по стенам дома застучали пули. Звякнули стёкла, разлетевшиеся под градом свинца. С потолка сыпалась штукатурка и многолетняя пыль. Этажами выше тем временем звуки боя наоборот, прекратились.

— К наёмнику! — скомандовал Миша, резво спускаясь по лестничному пролёту. Вслед за ним, матерясь, прихрамывал подвернувший ногу Глыба.

— Клянусь, — задыхался профессор, — если выживу, то вернусь в НИИ, и…

— И что?

— Уфф… наваляю Штельману, трахну его ассистентку и скажу своей лаборантке, что она… уфф… проститутка.

— Смирновой?

Внезапно Мишу остановила рука, вцепившаяся в шиворот комбинезона. Подскочивший Глыба побагровел:

— Ты нашёл мою сумку? Читал записи?

— Да. А ещё я подлечился и поел нормально. Идём уже спасать наёмника.

Глыба многозначительно вздохнул, и решил держать лестницу на прицеле, пока Ковалёв ищет наёмника.