Облако в разрезе

Единственная выбитая дверь на этаже была изрешечена пулями. Гильзы и кровь на полу вели на кухню, где видимо и закончилась схватка. Глазам Ковалёва открылась весьма интересная сценка, вполне достойная Голливудской миниатюры: первый снайпер лежал на столе с ножом в грудной клетке, а кровь едва различимыми каплями падала на пыльный кафель. Второй снайпер был просто забит дверцей духовки, в которую кто-то так услужливо засунул его голову. Наёмник тем временем сидел на полу, переводил дыхание.

— Живой? — спросил Миша, хлопнув напарника по плечу.

— Помоги встать.

Ковалёв протянул наёмнику руку. Поднявшись, тот взял со стола «Винторез» убитого снайпера.

— Михаил, я мало тебя знаю, но погоня за тобой и совместная битва были самыми запоминающимися в моей жизни.

Тем временем с лестничного пролёта донеслись короткие автоматные очереди «Грозы».

— О чём ты? — спросил Ковалёв.

— Я не думаю, что мы останемся живы. Их слишком много, а свои патроны я уже истратил. Думаю, что и у Глыбы ситуация не лучше. Судя по всему, он добивает предпоследний магазин. А твоя вундервафля не слишком скорострельная…

— И что?

— Нужно отступать.

— Вот ты и отступай.

Наёмник замер в удивлении, пока Михаил высунулся из окна, и разнёс тяжёлый «доспех» полтертанка одним выстрелом из Гаусс-ружья.

— За время, проведённое в Лиманске, я мог умереть не пять и не семь раз, но я жив. Будучи в самой беспросветной жопе, я умудрялся выскользнуть из лап смерти.

Ковалёв снова высунулся из окна, выстрелил, но на этот раз не успел спрятаться от пули: ткань на рукаве комбинезона побагровела от крови.

— И после общения с этими странными сущностями я понял, что нельзя убегать сейчас…

С этими словами Миша высунулся из окна для нового выстрела, но в следующую секунду его отбросило к столу, который Ковалёв успешно опрокинул, растянувшись на кафельном полу. Наёмник замер, наблюдая за багровыми струйками крови, растекающимися по кафелю угловатой змейкой.

— Почему? — спросил наёмник, пережимая свежую рану в районе ключицы.

— Если сейчас уйдём, то всё останется, как есть. Лабораторию уничтожат, данные вернут этим учёным-уродам, и они вновь продолжат эксперименты над живыми существами. И появятся такие, как я.

Наёмник вколол Михаилу стимулятор, после чего спешно начал возиться с бинтами.

— Ты придурок, вертолётчик. Ты в курсе? — говорил наёмник под аккомпанемент коротких очередей «Грозы» и беспорядочного огня «Калашникова».

— Зато я не меркантильный и безразличный ко всему мудак.

Михаил поднялся синхронно со вскриком Глыбы. «Гроза» умолкла. В дверном проёме замаячил силуэт противника. Шаги звучали явно тяжелее сапог Глыбы. Всё ещё способный сражаться Ковалёв тихонько подполз к проёму, и выстрелил из Гаусса наугад, не глядя. Из недр коридора раздался гортанный надрывный крик. Наёмник ушёл к источнику звука, и прекратил мучения врага выстрелом из «Винтореза».

— Глыба дышит. Не хило ты ногу вояке отстрелил. Правая нога присутствует только до коленки, а дальше просто ничего нет…

Наёмник помог Мише подняться.

— Как Глыба?

— Жив. Броник у него, что надо.

Собравшись на лестничной клетке, напарники посчитали боезапас и противников. Итоги были не утешающими: ещё два полтертанка и где-то двенадцать бойцов в неплохой броне против трёх оборванцев, один из которых серьёзно ранен. Боезапаса кот наплакал: «Винторез» и «Гроза» по одному магазину на каждый, подствольная граната ВОГ-25 и три магазина к Гаусс-пушке.

— Попробуем экспериментальный боезапас, — сказал Глыба, переснаряжая магазин Гаусса.

— Что будем делать?

— Сейчас нам придётся выйти наружу. Я видел, как они готовят взрывчатку. Им хватит её, чтоб обрушить этот ветхий дом на нас.

— Мы точно умрём, — вздохнул наёмник.

— Не факт, — сказал Ковалёв, — можно попробовать ошеломить их последним выстрелом из подствольника. Дальше я начну лупить из Гаусса и постараюсь использовать глаз на полную. А ты, наёмник, будешь прикрывать нас.

— Понятно. Но глаз? О чём ты?

— Скоро поймёшь.

* * *

Военные окружили подъезд, готовые в любую минуту штурмовать дом или подорвать его к чёртовой бабушке. Но они не были готовы к гранате, которая разорвётся прямо в центре сгруппировавшейся кучки людей. Не успели бойцы очухаться, как один из них, дёрнувшись, начал медленно осыпаться в пепел, будто посеревшая головёшка угля. Следом за ним тем же образом был убит и другой. Третий, четвёртый… Остальных скашивала автоматная очередь «Грозы». Не было слышно «Винторез», но его пули положили не меньше бойцов. За каких-то двадцать секунд от двенадцати человек осталось около семи.