Облюбование Москвы. Топография, социология и метафизика любовного мифа

Из двух десятков этих переулков нарицательным стал Соболев, нынешний Большой Головин между Сретенкой и Трубной, прозрачно зашифрованный в «Припадке» Чехова литерами «С-в». Знаменитая строка «И как не стыдно снегу падать в этот переулок!» относится к нему. Падение – вот ключевое слово, объединяющее это восклицание с названием и фабулой рассказа.

Даже доходный дом Страстного монастыря (Малый Путинковский, 1/2) предоставлял, как принято считать, известные услуги. Выходящий боком на Страстной бульвар, дом отмечает ту границу, на которой товарная любовь не останавливалась, нет, но оставляла собственное жительство, перебираясь в гостиницы, вроде той самой скобелевской «Англии».

Еще в 1990-е годы имена «Тверская», «Уголок» имели нарицательную силу Соболева переулка.

Снова о доме с барельефами

…Пожалуй, дом с барельефами в арбатских переулках – пришелец с Неглинного Верха. Экстерриториальность дома Бройдо в Арбате выдает различие любовных ареалов города, их тем и интонаций.

И одновременно их связь. Дом с барельефами – анекдотическая перекодировка древнего «на Петровке на Арбате».

«Воскресение»

Заведение мадам Китаевой в романе «Воскресение» не адресовано.

Согласно обвинительному акту, «весь день накануне и всю последнюю перед смертью ночь Смельков провел с проституткой Любкой (Екатериной Масловой) в доме терпимости и в гостинице «Мавритания»». Гостиница с таким названием существовала, а часть ее строения и ныне существует в Петровском парке (Петровско-Разумовская аллея, 12).

Географически Петровский парк принадлежит верховьям Пресни и Ходынки, но отсечен от соименных им районов Петербургским трактом, отмежеван его широкой полосой к Неглинному Верху.

Бутырская тюрьма, в которой содержалась Катюша Маслова, стоит на Дмитровской дороге (Новослободская, 45), в бассейне верхней Неглинной.

Между Бутырками и «Мавританией» лежит Нижняя Масловка; не отсюда ли фамилия Катюши?

Можно сказать, Катюша балансирует на грани Пресни и Неглинной, заступая ее в обе стороны и падая.

Брюсов, Петровская, Белый

Вообще, любовь Кузнецкого Моста трагичнее арбатской. И тем трагичнее, чем ближе к декадансу.

Говоря словами Нины Петровской, она и Брюсов семь лет влачили свою трагедию по всей Москве, по Петербургу и по разным странам. И все-таки это история с Неглинной. Валерий Брюсов жил в те годы на Цветном бульваре, 22 (недавний снос и новодел). Для Брюсова Петровская бросила мужа. Андрей Белый снова вписал ее любовь в треугольник. В романе Брюсова «Огненный ангел» все трое выведены под масками XVI века.

14 апреля 1907 года на лекции Андрея Белого в Политехническом музее Петровская стреляла в Брюсова; оружие дало осечку.

Валерий Яковлевич Брюсов

Нина Ивановна Петровская

…Музей стоит на москворецком склоне, у самой грани водораздела с Неглинной. Однако что-то отчуждает его от Покровки и приобщает к области Кузнецкого Моста. Все же древнейшей, чем Лубянка, версией водораздела была ростовская дорога от Ильинских, а не от Никольских ворот Китай-города: Лучников переулок, переходящий в Златоустовский и далее в Милютинский. На карте видно, что Политехнический становится на грань водораздела. Лицом музея стала третья строительная очередь с фасадом по Лубянской площади, оконченная словно бы под выстрел Нины, в том же 1907 году.

Тройное самоубийство

Три с половиной года спустя в доходном доме на Большой Дмитровке, 9 был сделан другой знаменитый декадентский выстрел. Покончил с собой молодой магнат Николай Лазаревич Тарасов, меценат театра «Летучая мышь», деливший квартиру с другим основателем театра, Никитой Балиевым.

Надгробие Николая Тарасова работы Николая Андреева.Установлено на Армянском кладбище. Фото 1911

Тарасов был влюблен в жену магната Грибова, которая предпочитала и ему, и мужу некоего Журавлева, содиректора Барановской мануфактуры. Когда последний проигрался в карты так, что стал демонстративно умышлять самоубийство, Грибова потребовала денег у Тарасова. Тот не дал. Скоро Журавлев действительно свел счеты с жизнью. На следующий день за ним последовала Ольга Грибова. За ней на третий день ушел Тарасов. В довершение всех ужасов, слуга Тарасова нашел на лестнице гроб и венок, заранее заказанные для него подругой Ольги.

Лара Гишар

Галерею женских лиц Кузнецкого Моста, пожалуй, завершает героиня «Доктора Живаго» Лара Гишар.

Происхождение Лары типично для Кузнецкого. Приéзжая с Урала «вдова инженера-бельгийца и сама обрусевшая француженка Амалия Карловна Гишар», мать героини, «купила небольшое дело, швейную мастерскую Левицкой близ Триумфальных ворот», то есть у площади Белорусского вокзала. Купила «с кругом ее прежних заказчиц и всеми модистками и ученицами». Видно, как тень Обер-Шальме распространяется с Кузнецкого Моста вверх по Неглинной и на край ее бассейна. «Чувствовалась близость Брестской железной дороги». «Дом был одноэтажный, недалеко от угла Тверской», то есть от конца 1-й Тверской-Ямской.