Обломки нерушимого

Доводы Леды в конечном итоге возымели успех. Джераб с тех пор стал понемногу внедрять в свое поведение самые отталкивающие повадки Рассела. Он отпускал неуместные шуточки прилюдно, чем вгонял Алессу в краску, бесстыдно лапал ее при директрисе и других уважаемых персонах школы, выдумывал и рассказывал всем какие пошлости она любит вытворять с ним в постели, придирался к ее внешности, капризничал, заигрывал с коллегами-женщинами у нее на глазах.

И надеялся, очень-очень надеялся, что идея Леды в этот раз сработает.

* * *

А еще Джераб ежедневно посещал конный клуб, чтобы увидеть Диану. Вернее, посмотреть на Диану, ведь видел он ее часто – на своем уроке, в столовой, в коридорах учебного корпуса, но в таких условиях он не мог отдаться чувствам и направить на нее волнующий, почтительный, любящий взгляд. Только здесь, в логове могучих жеребцов и их блистательных хозяек, он мог вдоволь налюбоваться Дианой. Посторонние не замечали его присутствия, все были поглощены усердной подготовкой к приближающимся соревнованиям.

Диана не посетила ни одну тренировку. Должно быть, Вассаго до сих пор вставляет ей палки в колеса, понял Джераб, и этот сезон не ознаменуется их участием.

Диана просто гуляла с Вассаго, а потом почему-то уставшая, недовольная выходила из помрачневшего парка (уже вечерело) и направлялась к конюшне. Вот на пути к конюшне Джераб и перехватывал ее. Она поднимала на него свои прелестные, сердитые глаза и вдруг начинала сиять… На лице мигнула улыбка, взгляд тотчас смягчился, щечки стали в тон пурпурного заката. Джераб жил лишь ради этого кратчайшего, сладкого мгновения. Они знали, что в эти жалкие секунды оказывают неоценимую пользу друг другу. Настолько глубоки и сильны были их чувства, что ни слов, ни прикосновений – ничего существенного не требовалось, чтобы их выразить. Достаточно одного взгляда, робкой улыбки – и сразу все понятно. Он скучал, она ждала, он любит, она до сих пор верна ему.

Ну а потом все начиналось сначала.

Ночь и завтрак в одиночестве, уроки, тренировки, новые травмы, слезы, крик, вырывающийся из охваченного бешенством тела. Только Элеттре было известно, что Диана втайне от тренера и команды тренируется. Диана открыла ей свой секрет лишь для того, чтобы доказать, что она активно работает над планом мести Искре, и усиленные тренировки могут оказать прямое содействие в этом непростом деле. И вот Диана уходила с конем вглубь школьного парка, подвергала свое и без того измученное тело многочасовым пыткам. Хрустели ребра, трещали связки, ныли ушибленные внутренности, сознание периодически отключалось. Но все это было мелкими неурядицами, ничто не могло остановить Диану.

– Для того чтобы я перестала занимать твое седло, тебе придется убить меня, – сказала Диана своему неуступчивому коню. До этого она около получаса пролежала на земле, еле дыша от боли и усталости, и глотая тошнотворную смесь из вязкой слюны, соплей, слез и крови – случайно прикусила язык при падении. Диана лежала и вспоминала Джулиана. Когда-нибудь он узнает о том, что она соврала ему, ведь ей так и не удалось приручить Вассаго. Ох, как Джулиан будет торжествовать! Он все-таки отомстил ей… И лишь благодаря мощной волне злости, что поднималась в Диане, когда в ее голове появлялись мысли о Патридже, она встала на ноги. – Продолжаем.

В это время одноклассницы Дианы прибыли на последнее занятие. Завершить учебный день им предстояло уроком физики.

Все занимали свои места в аудитории.

– Кинг, не бойся. Проходи, присаживайся, – елейным голоском пролепетала Одесса.

– Спасибо, Сэндифорд, что разрешаешь мне сесть за МОЮ парту.

Элеттра присела на стул и в следующую секунду оказалась на полу. Мэйт Максвелл стояла рядом со злобным оскалом и наслаждалась аплодисментами одноклассниц, восхищающихся ее проворностью и точностью, благодаря которым ей удалось выдернуть стул из-под Элеттры.

– Эл! – крикнула в испуге Рэмисента. Ее подруга, к сожалению, никак не могла избежать жесткого, довольно болезненного падения. Но больше всего Рэми напугало то, что Эл, падая, могла удариться виском об угол задней парты. От опасного столкновения ее уберегли мизерные дюймы.

Девицы стали надрывать кишки со смеху.

– Что, больно? – с деланым беспокойством спросила Мессалина. – А Индии было еще больнее!

– Ах вы нелюди! – закричала истошным голосом Арлиц.

– Рэми, я в порядке. Они зря старались. Даже смешно от этих глупых, детсадовских выходок.

Эл еле-еле встала, отряхнулась. Одноклассницы до сих пор не умолкали.

– Где Диана, когда она так нужна… – досадовала Рэми.

– Отпросилась с урока. Тренируется. Я падаю здесь, а она там. Какая ирония! – с истеричным смешком ответила Эл.