Обман

Взгляд Ролинс переместился куда-то за наши спины. Со стороны флагштоков послышался шум мотора. Через несколько секунд из-за поворота вылетел серый «Форд» и резко, скрипнув шинами, затормозил рядом с нами. Наружу выбрался капитан Стэнли Крейтон. Сейчас на нем был коричневый костюм вместо кремового.

– Доброе утро, доктор Ролинс. Я займусь происходящим.

– Благодарю вас, капитан. – Директриса развернулась, чтобы уйти. Вэлкович, не тронувшись с места, внимательно разглядывал Крейтона, выгнув седую бровь.

– Возвращайтесь к шлагбауму, Херб, – скомандовала ему Ролинс.

– Слушаюсь, мадам. – Охранник, снова не трогаясь с места, обратился уже к Крейтону: – Капита-ан… Что ж, мои поздравления.

Тот слегка поморщился, потом кивнул:

– Спасибо, Херб.

– Вы знакомы? – удивилась Ролинс.

– Да уж не первый год, – согласился Вэлкович. – Верно, Стэн?

Не успел Крейтон ответить, как Ролинс уже оказалась между ним и Вэлковичем.

– Понимаю вашу радость, Вэлкович. А теперь – хватит вспоминать о старых добрых временах, займемся-ка каждый своим делом.

– Слушаюсь, мадам. – Демонстративно отсалютовав, Вэлкович последовал за Ролинс, которая уже бодро шагала по направлению к школе. Дойдя до будки, он нырнул внутрь и захлопнул за собой дверь. При ходьбе Вэлкович слегка покачивал бедрами – полицейская привычка, вырабатывающаяся, когда таскаешь на себе увешанную снаряжением портупею.

– Полицейский – всегда полицейский, – заметил Майло, – даже когда он способен лишь отсиживать задницу, притворяясь полезным.

– Я когда-то служил под его началом в Центральном участке, – Стэн Крейтон вздохнул. – Потом его перевели в Глендэйл, и больше мы не виделись… – Затуманившийся было взгляд Крейтона вновь стал жестким. – И какого черта ты сюда приперся, не спросив разрешения?

– Хороший полицейский должен уметь импровизировать, Стэн.

– Слушай, давай без этой ерунды, у нас – серьезные проблемы. Что за вожжа тебе под хвост попала?

– У кого – у нас?

– Я же сказал, шутки в сторону, – повторил Крейтон. – О чем ты вообще думал?

– Нужно было побеседовать со школьником. Мне показалось естественным искать школьника в школе.

– С каким еще школьником?

– Парня зовут Мартин Мендоса. – Майло вкратце обрисовал причину нашего интереса.

– Вспыльчивый – значит, под подозрением? – недоверчиво спросил Крейтон.

– У тебя есть другие идеи, Стэн?

– Да не в этом дело. А в том, что даже если тебе нужен ученик, искать его в школе в данном случае неестественно, и тебе это было ясно сказано. У парня есть дом, там его и надо разыскивать. Так что давай-ка проваливай отсюда.

– А я-то как раз хотел прогуляться по учебному заведению… Почему-то подумалось, что не один я извлек бы из этой прогулки хороший урок.

– Я много слышал о последних желаниях приговоренных, но твое – самое необычное.

– Я полагаю, ты это в метафорическом смысле, Стэн? – вежливо поинтересовался Майло.

Зрачки Крейтона сузились, как иголки, правое веко несколько раз дернулось.

– Проваливай. Немедленно.

Ветер шуршал листвой вязов. Издалека колокольчиком прозвенел девичий смех.

– Игнорируешь приказ старшего по званию?

– Раз я приговоренный, могу я заодно и могилу выкопать?

Ноздри Крейтона раздулись. Челюсть Майло напряглась. Мне вспомнилось, как мы с Робин ездили в Вайоминг: стада бизонов, и то тут, то там два огромных быка сходятся нос к носу и стоят, пока один не сдастся и не затрусит в сторонку.

– Не заставляй меня повторять дважды… – начал Крейтон.

– Ладно, вот только схожу к машине и проверю, не забыл ли веревку, – согласился Майло.

– Какую еще веревку?

– Свяжешь мне ноги, чтобы я шагу не мог ступить, не хлопнувшись на задницу. Потом свяжешь мне руки, а если у меня в багажнике найдется тряпка, еще и рот заткнешь, тогда, мать его, я не смогу разговаривать с чертовыми свидетелями без высочайшего соизволения. Еще глаза мне завяжи, чтобы я морду разбил об этот долбаный фонарный столб. И вот тогда, Стэнли, можешь начинать учить меня, как мне вести расследование!

На шее Крейтона отчетливо выступили вены, ладони сжались в кулаки размером с капустный кочан каждый. По венам можно было проследить пульс, а по звуку – еще и дыхание. Неожиданно Крейтон расхохотался, с видимым усилием заставив себя расслабиться:

– Ну, мать твою, и заварил же ты кашу из обычного следствия!

– Я, мать твою, могу заварить кашу из следствия, только будучи следователем.

– К чему это ты?

– Как, по-твоему, к чему это я, Стэн?

– Можно подумать, ты собрался увольняться, – Крейтон усмехнулся.

– Можно подумать, – подтвердил Майло и швырнул на брусчатку свой жетон. – Живем только раз, так что передавай привет Его Святейшеству. Если сможешь прорваться через зомби, что его окружают.

Стёрджис развернулся и зашагал прочь. Я последовал за ним, хотя, по-хорошему, мне не помешало бы сперва перевести дыхание.

– Да на здоровье, – пробормотал нам вслед Крейтон.

Никто из нас не сказал ни слова, пока Майло заводил машину.

Потом он плавно тронулся с места, напевая под нос какую-то странную мелодию в минорном ключе – возможно, друидский напев, вылезший наружу из его кельтского подсознания.