Обман

В конце концов Марине удалось найти чудесное платье. Голубое, как она и хотела. С открытыми плечами, тоненькими-тоненькими лямочками, вырез — сердечком, а юбка — короткая, выше колен, разлетающимся колоколом, полупрозрачная, вся то ли из шифона, то ли из нейлона, то ли из тюля синтетического — чудо. Цвет ярко-голубой, и все расшито блестящими переливающимися камушками. «Это пайетки, самая мода сейчас», — сказала ей продавщица. Платье Марине очень шло, стоило совсем недорого, не то что в бутиках на Тверской. Она, пожалуй, выглядела в нем несколько моложе своих лет. Этакая девочка в короткой летящей юбке. «Ничего, как раз то, что надо», — решила Марина.

Сумочка у неё уже была — та самая, злосчастная. Но Марина решила, что это не злосчастье, а их с Гришей совместный талисман. Не будь её, ничего бы не случилось. Но, раз сумочка красная, туфли тоже должны быть в тон. Не ярковато ли с голубым? Да ничего, это же Новый год. Марина купила их на этом же рынке — красные, шёлковые, на высоченной шпильке и с блестящей же розой.

Теперь она была экипирована. Накануне надо будет заехать к Алику Петровичу, обновить причёску. А так все готово, даже помаду удалось найти под цвет туфель. Остаётся только дождаться.

Недавняя случайная встреча с Ариной в ночном клубе, правда, подпортила ей настроение, но так чтоб сильно. Арину можно понять, но ей, Марине, сейчас важнее собственная жизнь. Это ж не только жизнь, достаток там, это любовь. А что Арина бормотала про Гришину работу, так она от злости. Интересно, кстати, а сама-то она там как оказалась?

Но на всякий случай Марина ещё тогда же, вечером, когда он отвозил её домой, спросила у Гриши тихонечко:

— Гриш, а ты меня любишь?

— Ну конечно, милая.

— Больше своей работы?

Он засмеялся:

— Какую ты ерунду выдумываешь. Как можно такие вещи сравнивать?

И Марина успокоилась.

Вечер начинался в восемь. И проходил не в самой Думе, как сначала почему-то решила Марина, а в Колонном зале. В том самом, куда ей в детстве однажды с огромным трудом мама достала билет на ёлку. Маленькая Марина ждала-ждала этого чуда, а за два дня до ёлки заболела ангиной и никуда в итоге не пошла. Билет отдали соседскому Кольке, а для Марины Колонный зал так и остался местом несбыточного счастья. И вот теперь она туда попадёт. Это тоже счастливый знак, решила Марина.

Вообще все предвещало счастье. Даже то, что муж позвонил в шесть часов, чтобы сказать, что у него очередные дела, он не успевает за ней заехать, пусть она едет сама, а он встретит её прямо на месте, тоже оказалось к лучшему. Потому что Марина сообразила спросить, где билеты, и оказалось, что муж унёс их с собой и теперь передаст Грише, и это он проводит Марину на бал.

Все, таким образом, складывалось чудесно. Они поедут вместе, Гриша первым увидит её на балу, и, возможно, уедут они тоже вдвоём. В новую счастливую жизнь.

Без пятнадцати восемь Марина, вся наряжённая, накрашенная и прекрасная, подпрыгивала у двери, ожидая Гришиного звонка снизу. Он раздался, она осторожно, чтоб не смять платье, накинула лёгкую шубку, схватила сумочку и кинулась навстречу счастью.

Гришина машина стояла почти у подъезда, но он все равно подхватил Марину на руки, чтобы она не замочила туфли в снегу. Через мгновение — так показалось Марине — они были уже на месте, и она ступила из машины на специально разостланный ковёр.

В вестибюле Марина скинула шубку и обернулась к Грише, чтобы увидеть, как ему нравится её наряд. Никакого специального восторга, однако, на Гришином лице не читалось. И смотрел он куда-то в сторону, здороваясь с кем-то из прибывших. «Ничего», — решила Марина про себя. — Ещё успеет наглядеться».

Они прошли в знаменитый зал с колоннами по бокам, смешались с нарядной толпой. Марина время от времени ловила на себе какие-то странноватые взгляды. Мужчины глядели с лёгким интересом, женщины как будто подняв брови. «Это оттого, что я тут моложе всех и красивее, — сказала себе Марина. — Не то что ваши перья».

Перьев, правда, ни на ком не было. Почти на всех дамах были платья в пол, примерно такие, как она забраковала у Арины в шкафу. И цвета не блистали — самым ярким, если не считать её собственного, был, пожалуй, вон тот бордовый бархат, похожий на портьеру. И на всех без исключения были бриллианты. Ну, или жемчуга.

Марина вспомнила, что муж утром говорил ей не забыть про сейф в кабинете. Намекал на драгоценности. Но Марина, во-первых, их боялась — ещё потеряется многотысячное колье в такой толпе, а, во-вторых, нарочно не хотела. Она уйдёт сегодня, зачем связываться. А шея с плечами у неё и так хороши.

Гриша держался за ней, но как-то отстраненно. Не подходил близко, не разговаривал. Вроде был неподалёку, вроде и не с ней. «Репутацию мою бережёт, — сообразила Марина. — Милый. Не нужна мне эта репутация, скоро, скоро уже».