Обмани свой мозг. Обсессивно-компульсивное расстройство

Другой способ вмешательства в ритуалы имеет не логичную, а парадоксальную основу, и представляет из себя поведенческие упражнения, которые соответствуют не рациональной логике, а логике расстройства. Это – своеобразные контрритуалы [25], которые сначала вызывают другое восприятие самого ритуала, что, в свою очередь, ведёт к переоценке страха и к постепенному, но более быстрому отказу от компульсивного поведения. Контрритуалы позволяют обойти сопротивление психики к изменениям, а экспозиция вынуждена его преодолевать, что иногда приводит к невозможности применения экспозиции для терапии ОКР.

Кроме того, логику экспозиции, постепенное привыкание к страху крайне затруднительно применить к ментальным ритуалам. Процесс нейтрализации угрозы умственным ритуалом происходит достаточно быстро, а в некоторых случаях ритуал выполняется для того, чтобы не возникла пугающая мысль. Экспозиция в ментальном ритуале также может вызывать очень сильное сопротивление, и зачастую клиент просто не может применить её.

Другими словами, подбор способа воздействия на ритуал происходит в соответствии с самим ритуалом, из позиции наибольшей полезности и эффективности для решения проблемы.

Экспозиция и контрритуал различаются по логике и исполнению, но не по значению. Эти приёмы вмешательства в компульсивное поведение не универсальны, их нельзя мультиплицировать без разбора на любой случай. Их нужно подбирать, исходя только из конкретной уникальной ситуации. Там, где прогноз будет благоприятен, или невозможно использовать в данном случае экспозицию, то можно использовать контрритуал и наоборот.

Управляемая "неуправляемость".

В чём мы видим принципиальную разницу между человеком, страдающим ОКР, и человеком без ОКР, которого назовём контрольным, по аналогии с контрольными пациентами в рандомизированных клинических исследованиях?

Мы видим нестандартную работу когнитивной функции – но не вообще, а только конкретно в отношении навязчивых мыслей. Контрольный человек не имеет циклического механизма в мышлении. Он может управлять мыслями. Более того, он даже представить не может тот факт, что невозможно о чём-то думать и при этом, не иметь возможности об этом не думать. Но при ОКР мы имеем некоторое кажущееся нарушение этой функции и "неуправляемость" мыслями, которые мы называем навязчивыми.

Мы считаем, что это – кажущееся нарушение, но оно воспринимается как нарушение и субъективно, и со стороны.

Например, клиент сообщает, что его постоянно преследует мысль о том, что он сделал что-то неправильно, и его сестра умрёт. Другой не может отделаться от мысли, что он маньяк-убийца, может сойти с ума и убить свою девушку. При этом они понимают, что ничего реально не случится, и они не сделают ничего плохого. Но невозможность избавиться от пугающих мыслей создаёт впечатление, что ими невозможно управлять, они возникают бесконтрольно и против воли человека.

"Если эти мысли так настойчивы, то вдруг и правда произойдёт что-то плохое?» Чтобы успокоиться, человек всеми силами пытается избавиться от этих мыслей и от всех обстоятельств, их вызывающих.

На самом деле, это – мираж. То есть, никакого нарушения функции мышления в этом нет. В противном случае мы бы видели это искажение во всех мыслях, имеющих одинаковые объектно-эмоциональные признаки (характеристики). Человек понимает, что навязчивая мысль – это продукт его сознания, но феномен в том, что он не может ими управлять, как всеми остальными мыслями. Например, оставить мысль без внимания и начать думать о другом, или быстро переключиться на другую деятельность, которая требует внимания.

Обсессия – это управляемый "неуправляемый" мыслительный процесс. В нём есть рациональное логическое мышление, но также есть ещё инстинктивная, интуитивно-эмоциональная составляющая. Человек сам создаёт навязчивый механизм, так как постоянно вынужден держать мысль в фокусе внимания, пытаясь от неё избавиться.