Обманщик

Казалось, рот его говорил по собственной воле. Он понятия не имел, кому будет звонить, пока не сообразил, что хотел поговорить с Броней, а может быть, и с Минной. Ведь Броня встревожится, не найдя его дома. А что до Минны, то ему ужасно хотелось высказать ей, какая она подлая, и похвастаться, что он уже сменил ее на другую. Хотелось услышать ее развратный голос. Надо нанести ей сокрушительный удар, чтобы помнила его до того дня, когда веки ее накроют черепками. В глубине своего существа он надеялся, что и Моррис будет дома. Не случайность, что Моррис днем так говорил с ним в кафетерии и оставил на столе двадцать долларов, будто официанту или нищему. Именно в этот миг ему вспомнилось, как по-дружески и задушевно звучал голос Морриса утром по телефону и как он вдруг переменился, буквально в одну секунду. Герц просто не в силах что-либо предпринять с этой новой женщиной – новой любовницей, как он уже мысленно ее называл, – пока не разберется в сегодняшних событиях. Ему надо с кем-нибудь все обговорить – с Моррисом, с Минной, с Броней, да хоть с Бесси Киммел. Он ощупал задний карман – хватит ли мелочи на телефон. Мирьям Ковальде, очевидно, не очень-то хочется заходить с ним в отель. Она замедлила шаги, кажется, вот-вот остановится. Но продолжала идти, хотя медленно и неохотно.

В холле было полно народу и очень шумно. «Что здесь такое, съезд?» – подумал Герц. Огляделся, высматривая свободное кресло или диван, где его спутница могла бы сесть и подождать.

Герц вздрогнул, неожиданно заметив Минну. Она сидела в кресле с каким-то мужчиной. Герц чувствовал, что этот человек ему знаком. «Это же Крымский, ее бывший муж!» – воскликнул внутренний голос. Когда-то Минна показывала ему фото Крымского. Бывшие супруги, похоже, не то пререкались, не то ссорились. Минна махала руками. Крымский пытался ее перебить, но она не давала ему вставить ни слова, продолжала бранить.

Никогда Герц не видел Минну в таком негодовании. Мужчина отрицательно мотал лохматой головой. Пиджак красноватого цвета, того оттенка, какой в Америке не носят, притом слишком тесный для его широких плеч. Брюки в клетку. Лицо не то рябое, не то просто в ямках и шрамах.

Герц вдруг услышал, как он воскликнул на идише:

– Дура, послушай меня хоть секунду!

Герц стоял, неотрывно глядя на них. Его словно физически ударили по лицу.

«Ладно, все кончено, кончено, слава Богу!» – сказал он себе, сам не зная, за что благодарит Бога. Сейчас его не просто мучила ревность, он был унижен перед самим собой, перед Богом, перед всем человечеством.

«Гитлер! – подумал Герц. – Что посеяли, то и пожинаем».

– Почему вы смотрите на них? – спросила Мирьям. – Кто они?

Герц вздрогнул:

– Не важно. Мне показалось, я их знаю. Идемте, найдем вам кресло.

– Мне не нужно кресло. Я погуляю тут, пока вы не закончите.

– Хорошо. Я быстро вернусь.

Герц направился к телефонным кабинкам, но уже издали заметил, что все они заняты. Ладно, по крайней мере, Минне звонить не надо. Он сел и стал ждать.

В ожидании он рассматривал людей в кабинках. Вот какая-то толстуха разговаривает и смеется. Ему показалось даже, что вдобавок она сосет карамельку или кусочек шоколада. А вот молодой человек – в одной руке держит трубку, а другой жестикулирует. Тычет себя пальцем в грудь, словно сердится на кого-то или оправдывается. Крупный мужчина – на взгляд Герца, сущий гангстер – бросил в прорезь сразу несколько монеток, должно быть, звонит по междугородной. Герц пристально смотрел на них, со смешанным чувством отвращения и жалости: «О чем они там болтают? Что получится из этой трепотни? Куда ни кинь, все кончится могилой».

Во рту горечь, горло пересохло.

«Да, брат, – сказал он себе, – увяз ты в болоте по самую шею».

4

Герц набрал номер, услышал в трубке голос Бесси Киммел.

– Бесси, это я, – сказал он, – Герц.

– Герц? Вам бы полагалось быть дома, – сказала Бесси полуутвердительно, полувопросительно. По телефону ее голос звучал еще более хрипло и резко, чем при непосредственном общении.

– Мне нужно было кое-что сделать, – сказал Герц. – Я звонил, но вас не было дома.

– Неприятность случилась. Я удалила пациентке зуб, а у нее открылось кровотечение. Я тоже пыталась дозвониться до вас, но никто не отвечал.

– Как пациентка?

– Все в порядке.

– В общем, сеанс придется отменить, – сказал Герц, толком не зная, что скажет дальше. – В последнее время я все равно получал маловато информации.

– Какой же информации вы желаете? – спросила Бесси таким тоном, будто слова Герца ужасно ее оскорбили. – Репортеров здесь нет. Вы совершенно неправильно все себе представляете. Вот в чем ваша беда. Шагнув на ту сторону, люди уже не связаны с этим миром и его делами. Ведут там совсем иную жизнь. Их интересы бесконечно выше интересов нашего мира. Нельзя ожидать, что они станут снабжать вас свежими новостями, какие можно услышать по радио…

– Я имею в виду информацию об их существовании.