Обманщик и его маскарад

– Это распространенная ошибка по отношению ко мне, – последовал ответ. Его собеседник привстал с кротким видом, подобно Рафаилу[240]. – Если в златом рассвете старый Мемнон до сих пор шепчет свою загадку,[241] ни в какой записи книги судеб человеческих не разгадано, достойной или недостойной была отдельная жизнь. Сэр, – с возобновленным энтузиазмом, – Люди приходят в этот мир не для праздных размышлений, чтобы одурманивать себя тщетными фантазиями, но для того, чтобы работать, препоясавши свои чресла. Если до сих пор вы считали меня визионером, то не обманывайтесь. Я не являюсь и твердолобым идеалистом; не более, чем другие провидцы до меня. Разве Сенека не был ростовщиком?[242] Разве лорд Бэкон не был придворным?[243] А Сведенборг, проницавший незримое, – разве он не создавал конструкции ради человеческого блага?[244] Что бы еще ни было мне дано, я мирской человек, занимающийся прикладным знанием. Знайте, какой я есть. Что касается моего ученика, – с отеческим видом повернувшись к Эгберту, – если вы хотите обнаружить в нем мягкотелый утопизм и тоску по былым закатам, то мне приятно думать, как он избавит вас от этого заблуждения. Я уверен, что принципы, которым я его научил, никогда не приведут его в сумасшедший дом или в ночлежку для бездомных. Более того, Эгберт – одновременно мой ученик и мой поэт. Ибо поэзия, – это не создание из рифм и чернил, но плод мысли и действия, и в последнем случае вы едва ли найдете кого-то лучше, когда понадобится полезное действие. Иными словами, мой ученик является преуспевающим молодым коммерсантом, и прагматичным поэтом в делах торговли с Вест-Индией. Итак, – после того, как космополит и Эгберт обменялись рукопожатием, – Теперь, после вашего знакомства, я могу вас покинуть.

С этими словами мастер ушел, даже не откланявшись на прощание.

Глава 38. Где ученик становится непринужденным и соглашается играть роль в обществе [245]

В присутствии наставника ученик стоял как человек, знающий свое место, со скромным выражением на лице, постепенно переходившим в почтительное уныние. Но когда его наставник удалился, он воспрянул, освободившись от чужого присутствия, словно чертик, выскочивший на пружинке из коробочки.

Как уже было сказано, это был молодой человек около тридцати лет. Выражение его лица было нейтральным и в состоянии покоя не склонялось к удовольствию или неудовольствию, так что было не ясно, каким оно окажется. Он был одет опрятно, лишь со слабым намеком на моду, уберегавшим от упреков в оригинальности, но его наряд, без учета некоторых мелочей, был таким же, как у его наставника. Тем не менее, по общему впечатлению он выглядел последним человеком на свете, которого захотели бы взять в ученики трансцендентальной философии, хотя что-то в его остром носе и бритом подбородке намекало на то, что если мистицизм когда-либо служил уроком для него, то он бы, с характерной ухваткой истинного уроженца Новой Англии, превратил бы даже такую бесполезную вещь в нечто полезное и прибыльное.

– Ну, как, – промолвил он, фамильярно усаживаясь на опустевший стул. – Что вы думаете о Марке? Возвышенный парень, да?

– То, что каждый член человеческого сословия достоин уважения, – размеренно ответил космополит, – есть факт, в котором не может усомниться ни один член этого сословия: но при рассмотрении высших натур, возвышенная природа, часто приписываемая им, может без особой путаницы приписана и обычным людям. Каждый решает сам, хотя разумеется, если он считает себя возвышенным человеком, я не стану возражать против этого. Но мне интересно узнать о той философии, которую я пока наблюдал лишь поверхностно. Судя по всему, вы, как его первейший ученик, особенно подходите для этой цели. Не возражаете, если мы начнем прямо сейчас?

– Ничуть, – подвигаясь к столу. – С чего мне начать? С основных принципов?

– Как вы помните, вы с определенной прагматичностью были представлены мне в качестве человека, способного к четкому объяснению. Что касается «основных принципов», то в некоторых вещах они показались мне более или менее расплывчатыми. Проще говоря, позвольте мне описать случай, распространенный в реальной жизни, а когда я закончу, то хочу, чтобы как практикующий философ вы объяснили мне, как следует вести себя в данном случае.

– У вас чувствуется деловая хватка. Изложите обстоятельства.