Обманутая

– Джеймс? Привет. Это Фрейзер Стюарт. Я нахожусь здесь вместе с Мойрой и Питером… Я…

– Фрейзер! – Джеймс растерялся. Он тщательно продумал, что должен говорить Мойре с Питером, но в этот момент растерял все слова. – Фрейзер?

– Да, Джеймс, я…

– Какого дьявола ты там сидишь? Я звоню, чтобы поговорить с Мойрой и Питером! А что ты там делаешь?

Фрейзер с трудом сдержал свою злость. Реакция Джеймса переходила все границы, но сейчас было не время давать волю своим чувствам.

– Понимаешь, Джеймс… Здесь кое-что случилось.

– Я знаю, что… но какое это имеет отношение… – Джеймс резко замолчал. Он понял, какую сделал ошибку! Предполагалось, что он не знал, что случилось, вот почему он и звонит родителям Ливви. И он стал лихорадочно думать, как исправить ситуацию. – Я уверен, что не все в порядке. В течение двадцати четырех часов я пытаюсь дозвониться до Ливви, но Никто не берет трубку. Что случилось?

Джеймс вдруг вызвал подозрение у Фрейзера. Ему показалось, что Джеймс что-то скрывает: его голос был испуганным. И хотя Джеймс разозлился сначала, потом он был очень осторожен. Но Фрейзер отбросил все свои сомнения – расстояние в шесть тысяч миль могло исказить голос и придать ему другие интонации.

– Джеймс, Ливви попала в большую неприятность. Она задержана в таможне по обвинению в попытке провоза около пяти килограммов кокаина. Конечно, это чертовски неприятно, но..

– Что означает твое «неприятно»? Они тоже так думают?

– Нет, но… – Лицо Фрейзера потемнело от ярости. – Джеймс! Ради Бога! Ведь совершенно понятно, что это чудовищная ошибка! Зачем Ливви провозить наркотики? – В какой-то момент он подумал, что не должен был говорить так. Джеймс молчал.

– Ты все еще там, Джеймс? – Да… Я потрясен всем этим. Я с трудом верю в то, что случилось!

Фрейзер слегка смягчился:

– Мы все чувствуем то же самое. Когда ты будешь дома?

– Я постараюсь побыстрее.

Фрейзер с облегчением вздохнул. Именно этого он ждал от Джеймса. Пусть он не любил Джеймса, но понимал, что Ливви будет нуждаться в нем. Он посмотрел на Мойру и предложил трубку для разговора с Джеймсом, но она отрицательно покачала головой.

– Послушай, Джеймс, мы надеемся, что к вечеру Ливви отпустят под залог. Как скоро ты сможешь вернуться?

– Я не знаю… Возможно, послезавтра? Я позвоню, когда возьму билет.

– Хорошо. Звони сюда, я думаю, что после всего Ливви захочется побыть здесь.

– Сколько ты собираешься там оставаться?

– Что за идиотский вопрос? – Фрейзер возмутился.

– Нет, я… – Джеймс замолчал. Ему никогда не нравился Фрейзер; он вечно совал свой нос куда не надо, а Джеймсу совершенно не нравилась мысль, что Фрейзер что-то узнает или о чем-то догадается. Он решил не злить его. – Извини, сам не понимаю, что говорю. Я позвоню, когда будет все ясно с билетом. Передай огромный привет Ливви. – Он поспешно повесил трубку.

– Боже! – Фрейзер смотрел на замолчавшую трубку, а потом с силой опустил ее. Он молча стоял несколько минут, кипя от возмущения.

– Я вижу, что вы не очень любите друг друга… – сказала Мойра.

– Ха! – Фрейзер вернулся к столу. – Этот малый был не очень правдив со мной! Вы понимаете, он был так напуган, как будто все знал! Он даже не спросил меня, как это все произошло с Ливви. Вы не находите это странным?

– Ничто в Джеймсе мне не кажется странным, – с горечью ответила Мойра. – В отличии от вас, Фрейзер, я не думаю, что он может заботиться о ком-нибудь, кроме самого себя. – Она встала и ласково погладила его по плечу. – Он, возможно, волнуется из-за своей карьеры дипломата. Я предполагаю, что когда он захочет позвонить нам, то линия обязательно будет занята и он попросит об этом какого-нибудь знакомого. – Она улыбнулась, говоря вроде бы в шутку, но глаза ее были холодными.

Фрейзер взглянул на фотографию Ливви и ее сводного брата Гила и вздохнул. Мойра заметила боль на его лице и подумала: как хорошо, если бы вместо Джеймса был он! Она видела, какие чувства он питал к Ливви, и слишком хорошо помнила равнодушие Джеймса. Засвистел чайник, и она пошла приготовить чай, оставив Фрейзера наедине со своими мыслями.

Меряя шагами спальню в отеле, Джеймс решил, что должен все хорошо обдумать, прежде чем мчаться сломя голову через половину земного шара. Телефонный звонок к Маршаллам испугал его, и он запаниковал.

Фрейзер Стюарт – он ненавидел его! Джеймс не должен был слушать Хьюго, не должен был звонить!

Стюарт заподозрил его – Джеймс это понял. Боже, этот ублюдок был слишком любопытен, а его голос был полон подозрения. Джеймс опять заметался по комнате, крепко сжав руки. Он должен все хорошо продумать!