Обманутый и оскорбленный

Густой дым от пожара на брандере Корфа, низко стелившийся над волнами и сильно закрывавший общий обзор, позволил третьему русскому брандеру незаметно приблизиться к «Трибюн» капитана Стаба. Британцы слишком поздно обнаружили приближающуюся к ним на всех парах опасность, но не потеряли голову от страха и приготовились к отпору. Видя, каким безрезультатным был бортовой залп командора Гастингса, Стаб решил остановить врага, дав залп с минимального расстояния. Канониры корвета лихорадочно наводили свои орудия на юркий пароходик, отважно идущий в наступление на врага.

Глазомер не подвел британских канониров. Стоявшие на палубе моряки отчетливо видели, как на борту вражеского брандера взвился черный гриб разрыва, и на морскую поверхность густым градом полетели обломки обшивки корабля. Вместе с ними в море упали два человеческих тела, а на борту корабля появились языки огня, быстро охватившие весь корабль. Это вызвало бурю восторженных криков среди команды корвета, однако вскоре они сменились криками удивления и настороженности.

Несмотря на сильный огонь, который все сильнее и сильнее охватывал судно, русский брандер продолжал упрямо идти на сближение с корветом. До основания заполненный горючими материалами и подожженный противником раньше времени, он превратился в огромный факел.

Сотни глаз с «Трибюн» наблюдали, как ярко горит капитанская рубка парохода, охваченная огненными языками пламени. Всем было отлично видно, что там находился живой человек, продолжающий управлять горящим кораблем, несмотря на смертельную угрозу, нависшую над ним. С замиранием в сердце британцы ждали того момента, когда, не выдержав страшного испытания огнем и дымом, русский моряк оставит горящее судно и бросится за борт, спасая свою жизнь. Однако секунды шли за секундами, но ничего не менялось. Стоявший за штурвалом парохода человек был готов обменять свою жизнь на возможность нанести урон врагу.

Охваченный огнем брандер с грохотом ударился в борт «Трибюн», проломил его и прочно застрял в корпусе корвета. Огненный сноп горящих обломков и искр обрушился на палубу корабля капитана Стаба, угрожая в считаные минуты уничтожить все паруса и такелаж корвета.

Не прошло и пары минут с момента удара, как команда бросилась на борьбу с огнем, и наверняка смогла бы уберечь корвет от пожара, но от столкновения с брандером была повреждена одна из стенок крюйт-камеры. Вскоре языки пламени и огромные снопы искры, подобно сказочному дракону, проникли внутрь крюйт-камеры, вынося королевскому корвету смертельный приговор. Английские матросы отчаянно пытались справиться с ужасным врагом с помощью воды, но корабль был обречен.

Могучий взрыв с легкостью расколол красавец «Трибюн» пополам, безжалостно разметав в разные стороны останки того, что еще недавно было одним из лучших винтовых корветов флота ее величества. Из экипажа корвета уцелели лишь те, кто находился в шлюпках, пытаясь оказать помощь терпящей бедствие команде командора Гастингса. В одно мгновение они превратились из спасителей в спасаемых.

Из числа охотников русского брандера не спасся никто. Все они нашли свою смерть в этом смертельном поединке, с честью выполнив взятый на себя долг перед Отечеством. Так сражались в этот день с врагом черноморские моряки, защитники Севастополя.

К счастью для французской эскадры, пути к самым ценным призам атаки, линейным кораблям с пехотой на борту, были прочно перекрыты пароходами, парусными фрегатами и прочими судами. Некоторые из них были пустыми, и когда русские охотники таранили их или поджигали их, с борта поврежденных кораблей в море прыгала одна лишь команда. Конечно, морякам было до смерти обидно, что им не удавалось нанести врагу того урона, на который они рассчитывали, но даже гибель вражеского транспорта с его грузом, а также парохода или военного корабля шла в общую копилку будущей победы.

Умело лавируя среди стоявших на якоре кораблей противника, брандер Бутузова сумел пробраться внутрь вражеского строя. Мичман храбро вел свой пароходик вперед, не обращая никакого внимания на пушечную и ружейную пальбу с бортов вражеских кораблей. Убедившись в правоте теории Ардатова о том, что в маленький, юркий пароходик большим кораблям попасть очень трудно, мичман чувствовал себя непобедимым воителем. Да и как могло быть иначе, если вражеским огнем был серьезно поврежден лишь один из русских брандеров, да и тот попал под накрытие совершенно случайно!

Не убоявшись грохочущей смерти, Бутузов приблизился к большим парусным кораблям вражеской эскадры, не удостоив своего внимания транспорты и пароходы, располагавшиеся снаружи строя. Крепко сжимая штурвал корабля, мичман вел маленький пароход к черным громадам вражеских кораблей, беззащитно застывших перед юрким брандером.