Обмен и продажа

– Пожалел? – пожал плечами Никита.

– Предположим, а что потом?

– Кит сбежал, я посидел в машине, пошел к гаражу, Михась – мертвый, я его сюда затащил, прикрыл дверь, пошел таксофон искать, потом Начальнику позвонил.

– Комар, возьми у меня в багажнике пленку, Михася в «Ниву» погрузим, я за тобой поеду.

– Мне че делать? – глядя, как Левый достает из окоченевшей ладони Михася ПМ, спросил Никита.

– Сначала Михася погрузишь, потом со мной поедешь. Хочу тебе, Пионер, карьер показать.

* * *

Фонари исчезли, стоило покинуть город. Комар впереди ехал без спешки, под семьдесят, а Левый на «Мерседесе» держался метрах в двадцати от него. Машина шла плавно и тихо.

– Расскажи еще раз, как Михася застрелили.

– Он подошел к двери, Кит изнутри пальнул, – спокойно ответил Никита.

– Михась стрелял?

– Нет.

– А почему у него в обойме патронов не хватает?

– Не знаю, он передо мной не отчитывался.

– Михась перед смертью сказал что-нибудь?

– Я в машине, говорю, сидел, когда вышел, он мертвый уже был.

Левый замолк, обдумывая новые вопросы, но, видимо, не нашел, с какой стороны можно подкопаться.

– Все равно я тебе, Пионер, че-то не верю.

– Зачем мне врать? Я как есть сказал. – Никита оставил за собой последнее слово, глядя, как меняет угол свет фар машины впереди.

* * *

Неподалеку от моста через реку Сок машины съехали на грунтовку и осторожно пробирались по ее изгибам, пока не уперлись в ворота карьера. Комар посигналил, из вагончика-сторожки, накидывая ватник, вышел мужик и открыл ворота.

– Доброй ночи, Ильич. – Левый опустил стекло и пожал руку старику.

– Че-то вы зачастили, ребятки, – закуривая «Приму», весело отозвался Ильич. – Опять с покойником?

– Ага, иди погляди, – сплюнул на снег Комар, и открыл багажник.

– Еб ты ж мать! Это ж Михаська, – расстроился дед. – Как же ж так-то… И его, что ли, в щебень?

– Родни-то нет, – выходя из машины, мрачно отозвался Левый.

– Кит его пристрелил, – прикуривая, пояснил Комар.

– Быть не может. – Ильич, покачивая головой, смотрел на Михася в пленке, потом сам себе возразил: – Теперь все может быть.

– Давай, Ильич, заводи дробилку, – прервал прощание Левый.

Говорили про карьер часто, но Никита видел все впервые. Действия явно были отточены частыми повторениями. Комар подогнал самосвал к ленточному конвейеру щебнедробилки. Ильич раздел Михася до трусов, и все вчетвером потащили тяжелый труп к воронке. Мертвец упал на камни, смотреть на это было холодно, хотя с Никиты катился пот. Ильич, матерясь, спустился и пошел к экскаватору. Затарахтел двигатель, сторож зачерпнул в ковш породу и сбросил в воронку. Левый запустил дробилку, и она загромыхала все громче и быстрее, громче и быстрее, словно поезд с отказавшими тормозами.

– Смотри, смотри! – Левый без грубости, но с силой развернул Никиту лицом к самосвалу.

В невероятном грохоте, усиленном эхом карьера, щебень падал в кузов как будто беззвучно, поднимая тяжелую белесую пыль, – и на один миг в дрожащем свете единственного фонаря Никите показалось, что он видел кровь, но точно он сказать не мог.

Самосвал был заполнен, экскаватор заглушен, дробилка затихла, но шум остался высоким свистом в голове, а мир вокруг онемел.

– Сейчас Комар отвезет щебень к Соку и скинет в воду. В воду щебень скинет! – Левый несколько раз прокричал в ухо Никите, пока тот не кивнул. – Теперь расскажи еще раз, как Михася убили?

* * *

Ночь на часах заканчивалась, превращаясь в такое же темное, условное утро. Бесконечный день в голове пока не укладывался: кладбище, поездки с Михасем, гаражи, стрельба, карьер, щебень, шум. Усталость давно перевалила за предел, когда хочется спать, и превратилась в мертвое оцепенение. Левый на это и рассчитывает и везет на ранний допрос к Начальнику, не давая прийти в себя.

В коттедже, в зале с большим столом Никита остался один. Он повторял про себя ответы, как беспокойный студент, но ветер играл с тепличной пленкой на окне веранды, пытаясь понарошку ее сорвать, и мешал сосредоточиться на предстоящем экзамене.

– Подъем, Пионер! – толкнул его в плечо Левый.

– Дай отдохнуть пацану, – отозвался Начальник. Глаза у него радостно блестели, в руках была чашка с кофе. – На, выпей.

Никита обжег язык, и это вернуло его в реальность. Потирая глаза, он рассказал свою версию Начальнику.

– Врет же, – спокойно подытожил Левый.

– Че ты до него докопался? – с нехорошей улыбкой ответил Начальник. – Че ты, Кита не знаешь? Не стал бы он пацана убивать, а в Михася с перепугу пальнул, ясно же.

– Давай теперь Киту амнистию объявим, – с раздражением возразил Левый.

– Я твои возражения ценю, Левый, но края надо знать. – Начальник забрал почти остывший кофе у Никиты и сделал глоток. – Кита кончать надо, и срочно, пока он нам еще не поднасрал.

Настроение у Начальника удачное, спорит с Левым, и доза еще не выветрилась. Пора было действовать.

– Я его убью, – сказал Никита. – Чтоб не думали, что я скрываю там че-то или с ним замешан.

– Ты его найди сначала, – с усмешкой, но ожидая идей, посмотрел на него Начальник.

– В гараже у Кита нычка была, сейф в полу, – быстро заговорил Никита.