Обмен и продажа

Узкая прихожая, деревянные полы, квартира, не знавшая ремонта. Вова разулся и, следуя за мужиком, прошел в зал. Желтый свет торшера освещал маленький лакированный столик с книгами и два кресла. Вдоль стены стоял дешевый сервант под красное дерево, в углу стоял черно-белый телевизор на ножках, в другом – кровать. Пахло тяжелой папиросной вонью. По ногам шел сквозняк.

– Чай будешь? – Вова покачал головой. – А я чифирну, зачитался че-то.

Кресло под Вовой устало скрипнуло, и он сел на краешек, боясь его прикончить. Перед глазами оказались корешки книг: Сетон-Томпсон «Мустанг-иноходец», Джек Лондон «Белый клык», Джеральд Даррелл «Под пологом пьяного леса», Джеймс Кервуд «Бродяги Севера». Черный том лежал открытым на столе, и Вова сверху на странице прочитал: Брэм «Жизнь животных».

– На зоне читать привык. Про зверушек люблю особенно, – отодвинул книги смуглый мужик и поставил на стол кружку с отколотой по краям эмалью.

– Я насчет платины, – сказал Вова, ожидавший другого приема.

– Да, я понял, что не свататься, – не спеша усаживаясь в кресло, ответил мужик. – Че-то я тебя с того дня на площади не видел.

– Не работаю я там больше.

В комнату вошла кошка, цепляясь коготками за палас, прошла к окну и прыгнула в форточку.

– Кошки – твари, не любят никого, – проводил ее взглядом смуглый. – Раз пришла, думаю, пусть живет. Все равно хоть какая душа рядом. Отвык я от одиночества.

– Я тоже один сейчас живу, иногда просто с ума сходить начинаешь, – смиряясь с темпом разговора, сказал Вова.

– Я навсегда, а ты пока прячешься. Видно по тебе. В ватнике драном ходишь, бороду отпустил, – мужик усмехнулся, обнажая стальные зубы. – Ладно, шучу я. Спрашивал за тебя, знаю какая у тебя ситуация. По мне, так даже лучше, меньше вариантов, что ты меня с платиной наебешь.

– За шесть тысяч отдашь? – решил не упускать момента Вова.

– Погоди, я еще не пообщался с тобой. Одно дело, что люди говорят, другое – самому посмотреть. Ты пойми, сделка для меня важная, это у тебя денег полно…

– Было, – вставил Вова.

– Такие, как ты, долго бедными не бывают, если не убьют. Деньги к тебе вернутся. Че с платиной будешь делать?

– На переплавку отдам под перстни, – честно ответил Вова, понимая, что мужику врать по мелочам не надо.

– Сапожнику?

– Раз сам знаешь, че сам ему не отдашь?

– У меня с ним дела давно не заладились, дело былое. Не рассказывай ему, где платину взял, пусть ему сюрприз будет.

– Это не у него ли крадено? – вырвалось у Вовы.

– Чай простывает, – ухмыльнулся мужик. – За шесть пятьсот отдам, как говорил. Будешь брать?

– Буду.

– Предлагай, как обмен совершим.

– Пришлю к тебе друга. Олег его зовут, с ним договоритесь.

– Че-то ты, Вова, мутить начал.

– Не-не, он приличный мужик, ты поймешь сразу. Я ему доверяю, и башка у него работает как надо. Вы договоритесь. Сам понимаешь, мне светиться нельзя, и так рискую, что к тебе приехал.

– Добро, – кивнул мужик и протянул руку. – Меня Игорь зовут, кличка – Цыган. Будем знакомы.

– Меня – Кит, – в первый раз улыбнулся Вова. – Можно книжку взять почитать?

– Не, брат. Это мне знакомая одна достает, из школьной библиотеки. Мне отдавать надо.

– Интересное такое чувство – в знакомые места возвращаться, – уже в коридоре, обуваясь, сказал Вова. – Я ведь ребенком в этом дворе играл, потом с родителями на Победу переехали.

– Я вот два раза отсюда в тюрьму переезжал, а все возвращаюсь, – с ухмылкой ответил Игорь и, не дожидаясь, когда Вова захлопнет дверь, по привычке передвижения в замкнутых пространствах неспешно, короткими шагами, отправился в зал дочитывать.

Две души

Из машины Комар выходить отказался, демонстративно откинул сиденье, устраиваясь спать. Никита нервничал, не зная, как пойдет разговор со Страшной Валей. Не глядя, прошел по тропинке до дома и, рванув дверь, столкнулся с хлипким мужичком в очках.

– Какой к нам мальчик красивый заглянул! Беги посмотреть, Куська! – с порога, словно ждала его, сказала женщина в джинсовом платье. – Как тебя зовут, царевич?

– Никита, – ответил он, пытаясь понять, это ли Страшная Валя.

В холле было сразу два охранника: один низкорослый, пожилой, другой молодой, высокий. Тот, что постарше, кажется, собирался куда-то выйти, но, увидев Никиту, передумал и остался, кивнув своему младшему товарищу. Никиту обыскали с вежливым «так положено», и из-за занавесок появилась рыжая девчонка в черном обтягивающем платье.

– Куська, проводи гостя наверх, – распорядилась женщина, все это время молча изучавшая Никиту, и ушла.

Девушка, не давая опомниться, взяла его за руку, провела через занавески в зал и наверх по лестнице в комнату. Никита не успел ничего ни сказать, ни подумать.

– Час – семьдесят баксов, – сказала девушка.

– Да я просто поговорить хотел.

– Хоть стихи читай, все равно семьдесят баксов.

– Ладно, – легко согласился Никита.

– Пить будешь? – Девушка открыла тумбочку, и внутри оказался холодильник.

– Я не пью.

– Спортсмен, что ли? Пепси есть, будешь?