Обмен мирами

– Удайся «Хайнлайнеру» этот корабль, – снова вмешался авантюрист, – они бы нагрузили его зеркальцами и стеклянными бусами для межзвездных аборигенов, харвестерами для рудных разработок и солдатами, чтобы усмирять недовольных. Ведь логика Империи одна на всю Вселенную.

Старик повернулся к нему:

– А что бы сделали вы, Артур, окажись в ваших руках межзвездный корабль?

– Нашел бы подходящую планету, – немедля откликнулся Бердо, – и основал бы на ней колонию свободных людей.

– Ваше желание делает вам честь, – сказал хозяин. – Чем-то вы напоминаете мне старину Роберта Энсона. Он был так же горяч и непоследователен в своих суждениях.

– В чем же я непоследователен? – поинтересовался авантюрист.

– Возможно, я ошибаюсь, Артур, – пошел на попятную старик, – и у вас будет возможность доказать это… Собственно, господа, я собрал вас здесь не для того, чтобы вы выслушивали старческие бредни. Цель моя иная. Я хотел благословить вас на то предприятие, которое вы задумали. Вам будет чертовски трудно достичь своей цели, но она того стоит.

– Мы добудем элизиум? – спросил Омал и тут же пожалел о своем вопросе.

Хозяин дома, выстроенного в старом-добром колониальном стиле на угрюмых берегах Туманного острова, приблизился к психотуристу Мохо. Омал немедленно поднялся. Ну не мог он сидеть, развалясь в мягком кресле, когда сам Первотворец, легендарный Эд Гамильтон стоит перед ним!

Первотворец снял очки, протер их мятым носовым платком, вновь водрузил на гигантский нос.

– Я не пророк, мистер Мохо, – сказал Гамильтон. – И не гадаю на кофейной гуще, но вам я могу предсказать, что вы еще встретитесь со своим… гм… контрагентом. Не здесь, а в другом месте, только напоминающем скорее Ад, нежели Чистилище.

Королева фей

1

Исполинский зеленый шар закрывал половину неба – так близко от него была теперь «Тувия». Правда, поверхность огромной планеты, окутанную мутной атмосферой толщиной в тысячи миль, различить не мог и бортовой радар. Облачный покров Урана кипел от страшных бурь и смерчей, перемещающихся по планете с громадной скоростью. Непрерывные грозы, выглядевшие отсюда как сеточка склеротических сосудов под дряблой кожей старика, сбивали настройку радиолуча.

Три из пяти самых больших лун планеты были хорошо видны из ходовой рубки. Ариэль и Умбриэль, обгоняя друг дружку, проползали поперек зеленого диска. И совсем близко от корабля плыла более крупная луна – Титания. Густые дикие джунгли, которые покрывали Королеву фей от полюса до полюса, придавали ей более насыщенный цвет, чем у самой планеты. На темно-зеленом фоне поблескивали металлом человеческие постройки: космодромы, дороги, фактории, шуми-городки. Округлым пятном расползся Лунный город, пожалуй, наиболее известный шуми-городок за пределами юрисдикции Империи. Пристанище самых темных личностей, гнездо низменных страстей и порока.

Омал сидел в «гостевом» кресле-ложементе, прочно привязанный ремнями, и во все глаза смотрел на приближающуюся Титанию. Его не оставляло ощущение дежавю. Да ведь он и в самом деле уже бывал здесь: в воспоминаниях Джо Бастера, фрагмент которых ему продемонстрировала бритоголовая миссис Парс из «Бюро Обмена».

Королева фей уплывала из поля зрения. Космическая яхта обгоняла ее, чтобы, снизив скорость, войти в густую атмосферу планетки как можно медленнее.

– Внимание, Оберон! – сказала мисс Брэкетт.

Омал весь подался к экрану, насколько позволяли привязные ремни.

Четвертая большая луна Урана выходила из-за гигантского диска планеты. Вид Оберона был поистине ужасен. Тускло-багровый шар, окутанный неглубокой, но раскаленной атмосферой, густо пропитанной темным дымом. В его прорывах виднелись гористые острова, о базальтовые берега которых бился пламенный прибой бесконечного океана расплавленной магмы.

Оберон – самый зловещий мир в Солнечной системе! Его красные лучи проникли в иллюминаторы яхты, смешиваясь с изумрудным светом планеты, превращая напряженные лица следивших за ним людей в красно-зеленые маски. Хотелось закрыть глаза и навсегда забыть о его существовании, но забыть не получится. На волнах Пламенного Океана качались островки драгоценного элизиума. Оставалось только прийти и взять его. Легче легкого? Если бы так…

Перегрузка вдавила Омала в кресло. Это капитан Саймак начал торможение. Багрово-алый диск Оберона обрезало рамой иллюминатора. Вновь появилась Титания. Теперь это был почти черный шар – «Тувия» заходила на посадку над ночной стороной, – лишь там, где далекое Солнце коснулось кромки атмосферы, зажегся пурпурный полумесяц.

Яхта опускалась на Титанию по пологой кривой. Разреженные верхние слои атмосферы уплотнились под напором корпуса корабля. В иллюминаторах заструились бледные языки плазмы. Саймак виртуозно орудовал рычагами управления, хотя перегрузка срывала пальцы с рифленых рукоятей. Педаль контроля тяги то и дело постукивала об ограничитель, но в громовом реве огня за бортом тонули любые звуки.