Обнаженная для зверя

Я не знала, чего он потребует от меня дальше, но медленно наносить на его тело ароматную мыльную пену было сущей пыткой. Уж лучше бы он взял меня еще там, в комнате ресторана, и сейчас бы уже успокоился, а так напряженное мужское естество не могла скрыть даже высокая пена.

Кирьяр дышал глубоко, прерывисто, и с каждым вдохом над мыльной пеной поднималась головка его внушительного достоинства. Я невольно натыкалась на нее взглядом, смущалась и отворачивалась.

Ванна была слишком большой, и мне приходилось перегибаться через бортик, касаясь пены сосками. Мыльные пузырьки застыли на коже, и Кирьяр, заметив это, стер мыло руками. Меня словно пронзила искра.

– Тебе неудобно, – констатировал он, разглядывая меня из-под опущенных ресниц. – Иди сюда, – скомандовал хрипло и похлопал по мыльной пене рядом с собой.

Я сглотнула, но все же повиновалась и, переступив через край ванны, медленно опустилась на колени, устроившись между ног оникса. Так действительно стало намного удобнее, но обнаженный мужчина со мной в одной ванне очень сильно напрягал.

Зато вода поднялась, и теперь я не видела провокационной головки его члена, да и мои соски оказались прикрыты мыльной пеной. Но оникса это не устраивало, и он дернул пробку, чтобы вода немного спустилась.

– Не останавливайся, – приказал он. – И… – на секунду замолчал. – Ты еще не всего меня помыла.

Мужчина красноречиво опустил глаза, заставив меня вспыхнуть. Я не была готова, но вряд ли его это заботило. Поэтому я медленно повела мягкой губкой вниз, но Кирьяр остановил меня словами:

– Нет, мочалка – не лучший вариант. Думаю, руки у тебя значительно нежнее.

Логично. Даже не поспоришь. Я капнула на ладони мыло и первый раз прикоснулась к возбужденной мужской плоти. Скользнула вверх, потом вниз и, услышав тихий низкий рык оникса, осмелела, начала намыливать и поглаживать активнее. Оказалось, все не так страшно, как я думала. Плоть наливалась под моими руками, становилась больше, тверже, и я понимала, что от этого желания мне сегодня не уйти. То возбуждение, которое чувствует оникс, обязательно потребует разрядки. А я не хотела близости с ним. Не могла переступить через внутренний протест. И сделала то, что всегда делали низшие.

Еще совсем недавно подобное казалось мне чем-то противоестественным, отвратительным и пугающим, но сейчас… сейчас я изменила свое мнение. Руки двигались быстрее, сильнее, чуть сжимали головку и поглаживали ствол, мыло обеспечивало необходимое трение, дыхание оникса сбивалось, руками он вцепился в края ванны, а я наклонилась ниже, практически касаясь его достоинства губами. Волосы волной скользнули ему на живот, а соски периодически задевали бедра.

– Хватит! – хрипло скомандовал он, но я не подумала подчиниться. Усилила нажим, чуть ускорила движения, слыша хриплые стоны.

– Хватит, я сказал! – Его голос срывался, и я, несмотря на страх, продолжила, молясь о том, чтобы он дошел до высшей точки и ему стало не до меня. Он кончил с тихим стоном, его семя попало мне на лицо. Я отстранилась и подняла взгляд, столкнувшись с яростным звериным. – Я же сказал, хватит! – прошипел он. – Или ты не понимаешь слова?

– Но я… – Я испуганно забилась в угол ванны. – Я думала…

– В твоем контракте есть пункт про послушание, но нет про обязанность думать.

Он поднялся из мыльной пены и устрашающе навис надо мной.

– Прости… – шепнула я единственное, что пришло в голову.

– Я понимаю, чем ты руководствовалась, – очень тихо произнес он. – Но в следующий раз, если я говорю «хватит», не смей продолжать.

Он выбрался из ванны, завернулся в полотенце и вышел, бросив напоследок:

– Завтра с утра мы поедем за город. К моей семье. Как себя вести, расскажу по дороге. И учти, моей выносливости хватит на целую ночь, если я того пожелаю.

Оникс хлопнул дверью. А я почувствовала, что меня колотит дрожь. Он ушел, все, как я и хотела. Тогда почему же так плохо?

Ночью я ревела и постыдно жалела себя. Все было плохо и странно, я не могла понять Кирьяра и не понимала, почему он разозлился. За то, что ослушалась или планы на вечер испортила? Или за то, что он не сдержался? Что не так-то?

А завтра ехать к его родне. Как кого он меня там представит? Как игрушку, купленную за деньги? Или как свою девушку, которую любит? Оба варианта были противны. Зачем ехать? Неужели нельзя оставить меня дома? Там семейное торжество, на которое мне и надеть особенно нечего.

Из-за таких мыслей, которые меня преследовали всю ночь, я забылась только под утро и поэтому едва не проспала. Проснулась за час до приезда Кирьяра и сразу помчалась приводить себя в порядок.

К тому времени когда он постучал в дверь, я была готова. Мою спешку могли выдать только волосы: сегодня они были распущены и пушились сильнее, чем обычно.

Кирьяр со мной почти не разговаривал. Напряжение, возникшее между нами вчера, чувствовалось до сих пор. Он даже не сказал, хорошо ли я выгляжу, и не отметил мой выбор платья.

С собой я взяла небольшой чемоданчик, в который упаковала те несколько платьев, которые Кирьяр мне подарил. Другой одежды у меня все равно не было.