Обнаженная со скрипкой (ЛП)

Себастьян. Я часто в своей жизни попадал в затруднительное положение, мадам, но скорее от недостатка такта, чем от недостатка денег. (Звонит телефон). Простите. Allo, j’ecoute, ici Invalides 26–45. — Ja, mein Herr. — Nein, mein Herr. — Ja, ich bin vollkommen ihrer Meinung: fur uns eine Tragodie, fur die Welt aber ist es eine Katastrophe. — Ja, mein Herr. — Ich danke Ihnen. — Auf Wiedersehen, mein Herr.[12]

Джейкоб. Кто это?

Себастьян. Герр Отто Груншнабель, директор гамбургского отделения организации «Здоровое искусство». Замечательное учреждение! Учащиеся художественных учебных заведений обоего пола в возрасте от 15 до 25 лет два раза в неделю отправляются группами в поле, где устанавливают контакт с природой и в то же время получают физическую закалку.

Джейн. Я и не знала, что в Гамбурге существуют поля.

Себастьян. В Гамбурге их нет. Учащиеся едут поездом за город, а возвращаются пешком, построившись в шеренги, с мольбертами в руках.

Джейкоб. Что ему нужно было?

Себастьян. Просто выразил свое соболезнование. Он был большим другом мистера Сородэна. Когда мы жили в Германии, он поставлял нам модели.

Колин(презрительно). Модели!

Себастьян. Это растяжимое понятие, сэр. (К Изобэл). Вы хотели что-то сказать, мадам?

Изобэл. Я хотела сказать, что, принимая во внимание ваши заслуги перед моим покойным мужем, мы с мистером Фридлэндом решили предложить вам на выбор: либо некоторую сумму, которая будет выплачена немедленно, либо… либо небольшую пенсию. Что вы предпочитаете?

Себастьян. Не сочтите это неучтивым, мадам — ни то ни другое.

Памела. Ну вот! Как вам это нравится?!

Себастьян. Поверьте, я глубоко ценю вашу доброту и внимание. Вам, мисс Джейн, и вам, мистер Фридлэнд, я тоже выражаю свою благодарность. Я случайно слышал за дверью, как обсуждался этот вопрос.

Колин. Очень хорошо! Этого я и ожидал!

Джейн(ей это кажется забавным). О, как нехорошо, Себастьян!

Себастьян. Вы поймете поэтому, как мне трудно в ответ на проявление такой щедрости сообщить вам новость, которая вас очень взволнует.

Джейкоб. Новость, которая нас взволнует? О чем вы говорите?

Себастьян. Мистер Сородэн не оставил завещания. Но он оставил письмо.

Джейкоб. Письмо?

Себастьян. Да, личное письмо адресованное мне. Оно написано ранним утром 1 января этого года, и подлинность его засвидетельствована Мари-Селест и старшим официантом ресторана «Божья благодать», которому было поручено доставить ужин.

Колин. Ужин?

Себастьян. У нас была небольшая вечеринка. Так, ничего особенного, просто собрались несколько близких друзей, без всякой официальности.

Джейкоб(явно взволнован). Все эти подробности неинтересны. О чем же все-таки идет речь?

Колин. Шантаж! Я за милю чувствую запах шантажа.

Джейкоб. Где письмо?

Себастьян. В сейфе Канадского королевского банка. Но у меня есть копия.

Джейкоб(авторитетно). Дайте-ка мне взглянуть.

Себастьян. Нет, месье. Это значило бы обмануть оказанное мне доверие. К тому же письмо очень длинное и затрагивает много вопросов чисто личного характера. Но я готов прочитать вам любую выдержку, имеющую отношение к данным обстоятельствам.

Джейкоб. Что все это значит? Что вы замышляете?

Себастьян. Ничего не замышляю. Я просто смущен по причинам, которые будут вам вскоре совершенно ясны.

Джейкоб. Ближе к делу, пожалуйста. Читайте письмо.

Себастьян(смотрит на Изобэл). Мадам разрешает?

Изобэл(в волнении). Я думаю… Джейкоб, что мне сказать?

Джейкоб(Себастьяну). Да, мадам разрешает.

Колин. Тут какой-то подвох!

Джейн. Замолчи, Колин.

Джейкоб(нетерпеливо). Ну читайте же.

Себастьян(слегка пожимает плечами). Хорошо. В сущности, я предпочел бы прочитать это без свидетелей вам, мистер Фридлэнд, или вашему адвокату. Но если вы настаиваете, я подчиняюсь. Одну минуту… (При напряженном молчании всех присутствующих он извлекает из внутреннего кармана пачку бумаг, отбирает напечатанное на машинке письмо и бережно кладет остальное обратно. Откашливается и смотрит на всех с легкой улыбкой). Можно?

Колин. Да начинайте же, что вы тянете!

Себастьян(читает). «Мой дорогой Себастьян! Во избежание того, чтобы это письмо, адресованное лично вам, не вызвало когда-либо сомнений, я заявляю, что нахожусь в здравом уме и твердой памяти и физически тоже чувствую себя совершенно здоровым…» (Он поднимает глаза). Его действительно тогда беспокоил только легкий насморк.