Обнаженные розы

Стас достал фонарик. Включил, запустил луч света в квартиру. Я обошла Стаса, взглянула на него. Он кивнул. Я толкнула дверь и отскочила назад, он быстро вошел, обернулся в обе стороны.

Луч света заметался по стенам и потолку квартиры.

Свет вырвал из темноты мебель прихожей, обувь на полу, зеркало, одежду в незакрытом шкафу.

Затем мы услышали шаги в комнате.

Я оторопела от нахлынувшего кошмара, попятилась.

Скрипнув открылась дверь зала.

-В-вы кто?!-выдавил светловолосый мужчина в рубашке и брюках.

Он был вооружен хоккейной клюшкой.

Лицо у него было свирепое.

-УГРО.-ответил Стас.

-Документы!-мужчина ничуть не испугался направленного ему в лицо револьвера.

Стас недовольно выдохнул. Обе руки у него были заняты револьвером и фонариком.

Я подступила к нему, сунула руку во внутренний карман его куртки, достала удостоверение в мягкой, кожаной корочке.

Затем развернула и показала мужчине в рубашке и брюках.

-Станислав Корнилов?-удивился мужчина и опустил клюшку.-Начальник особой оперативно-следственной группы... Вы тот, кто отвечает за поимку серийного убийцы...

-Да.-суховато ответил Стас.-А вы кто? Представьтесь.

Мужчина вздохнул. Свирепый вид уступил бессильной печали.

-Я хозяин... ну, муж Елены... И отец моей дочери...

-Вы отец Ирины?-уточнила я.

-Да.-кивнул мужчина.

Взгляд его заметался между мной и Стасом.

-Где они? Вы знаете? Я приехал час назад... буквально с самолёта... А их никого дома... Ни жены, ни дочери, ни моей матери... Я нашел только это...

К моему ужасу он показал нам три розы.

Тело словно обдали горячим, душным, сырым паром.

А затем повеяло щекотным, леденящим воздухом.

Дыхание застряло в моем горле. В висках резкими, частыми толчками билась кровь.

Панический шок словно подхватил меня, подбросил и снова резко опустил.

Корнилов опустил пистолет, спрятал в кобуру.

-Как вас зовут?

-Б-борис...-ответил мужчина отец Ирины.-Борис Зорин.

-Хорошо. Гражданин Зорин, вы много вещей успели потрогать? Что-то переставляли?

Борис Зорин лишь пожал плечами.

-Я не помню... Я... я искал их... бегал по квартире... Я не помню.

-А до того, как приехать сюда вы связывались со своей семьёй?

-Д-да...

-В котором часу?

Зорин задумался. Стас сверлил его нетерпеливым взглядом.

-До того, как сесть в самолёт... Я летел из Новосибирска... Звонил перед посадкой. Потом... уже нет. Поздно было...

-Понятно. В таком случае, я вынужден вас попросить выйти из квартиры. Скорее всего, вам придется переночевать где-то в другом месте. Ваша квартира-место преступления, и подлежит исследованию криминалистов и экспертов. Вам есть куда поехать?

Зорин растеряно, глупо моргал после каждого слова Стаса.

Казалось его ошеломил напор Корнилова. Он даже не сразу усвоил информацию.

-А п-позвольте... А м-моя...-он развел руками.-А как же моя семья?

-Мы будем их искать.

-А я...

-А я вы будете ждать.

-Но я могу...

-Гражданин Зорин,-жестко проговорил Стас.-Каждая секунда, которую вы у нас отнимите, может стоить жизни вашим близким. Уезжайте. Ключи оставьте мне.

-Х-хорошо...-кивнул Зорин, и вздохнув прижал руки к лицу.

Он куда то ушел. Через десять минут он отдал ключи Стасу и вышел из квартиры.

Мы остались одни.

Я нашла выключатель, включила свет. Взяла в руки розы.

-Дай-ка.-сказал Стас.

Я отдала цветы ему.

-Одна роза ещё не распустилась,-заметила я.-А вот эта уже завядает...

-Дочка, бабушка и мать.-кивнул Стас и посмотрел на меня.

В его глазах я прочла горькое и злое разочарование.

-Я облажался.-с досадой проговорил он.

-Мы можем успеть.-ответила я и осторожно прошла по комнате.

Я окинула взглядом гладкие кобальтово-синие обои. На них крепились полки и висели фотографии в белых рамках.

Широкий, белый диван занимал одну шестую зала. Он был забросан пёстрыми, полосатыми подушками.

Ворсистый, густой ковёр тоже был белый.

Стас немедленно присел возле тех мест, где ворс был примят. Потрогал, поднес пальцы к лицу.

Я подошла к плазменному телевизору.

На его гладкой, зеркальной поверхности я разглядела собственное, тусклое отражение.

И там же в его бликах, я увидела движение...

Воспоминание ворвалось в сознание.

Сначала я услышала крик. Истошный, пронзительный крик. Он резко замолчал.

Я шагнула вперед, вышла из темноты, открыла дверь.

Зал освещался единственным источником света. Лежащем на низком столике ручным фонарём.

Мужчина в кофте-худи с капюшоном на голове, заклеивал Иринке рот.

Девочка уже была связана по ручкам и ножкам.

Я посмотрела на неё, взглянула в её глаза. Там был ужас, непонимание и блестящие слёзы.

Я подавила в себе яростное желание, подскочить к Романтику и ударить его ногой, сорвать с него капюшон, расцарапать ему лицо.

Но я знала, что это тщетно. Это воспоминание, уже минувшее событие из чужой жизни. И я в ней, здесь сейчас, просто фантом.

Зритель. Наблюдатель. Бессильный, бестелесный свидетель.

Мать Бориса и его жена были без сознания. Обе связаны. Они лежали на том самом диване с множеством полосатых подушек.

Романтик не стал делать укол Иринке.

Девочка, сидя на полу, у стенки ёрзала, дергалась пыталась освободиться.

Я видела, как эта смелая кроха повалилась на бок, от усилия высвободиться.