Обнаженный любовник

И все же он чувствовал неотвратимое желание погрузиться в свои воспоминания. Что-то случилось в том подвале. Между тем, как он покинул этот кабинет и решил спуститься по лестнице в…

Вернон отпустил все мысли, когда агония зашлась по новой. Это была странная головная боль, словно он съел три рожка мороженого один за другим — холодное копье резко вонзилось ему в лобную долю.

— Позвонить в скорую? — спросил Бадди обеспокоенным голосом. — Ты выглядишь неважно.

— «Мотрин» сейчас подействует. — Вернон прокашлялся. — Расскажи еще раз про своего кота?

Бадди мгновенно вернулся к семейной драме.

— Так вот, мама сказал, что это подарок от тети Розы, но я так не думаю. Думаю, ей нужен повод, чтобы вытурить меня из…

Так странно. Когда Вернон сконцентрировался на кошачьей проблеме, головная боль полностью исчезла… и дело не в «Мотрине». Он не мог подействовать так быстро.

Но разве он станет оспаривать то, что сработало?

— И ты не можешь сделать укол от аллергии? — спросил Вернон, когда возникла пауза в отчете Бадди.

Парень нахмурился.

— О чем ты… стой, такое бывает?

Вернон кивнул и начал снимать свой фирменный пиджак.

— Да, конечно. Приходишь к ним, тебе ставят укол и все, никакой аллергии.

— О, Боже, это я и сделаю! Спасибо, дружище.

Еще раз склонив свою не-болевшую-в-настоящий-момент голову, Вернон решил, посмотреть на консоль. Когда яркий свет не обжег глаза и не вернул боль, он расслабился. Кто знает, что это было. Может снова защемило нерв в шее.

Да, скорее всего.

Блин, он созрел до пенсии, на самом деле.

Глава 47

В складском помещении, заваленном дизайнерской одеждой, Мэй опустила горящую сумку от датчика задымления. Красный огонек перестал гореть.

— Нет, нет… нет…

Она повернулась к двери. Массивная панель все еще была наглухо закрыта, но кто-то был рядом. Она чувствовала запахи. Слышала голоса. Они были близко…

И вот опять. Инстинкты подсказали, что она уже не одна.

Мэй с надеждой посмотрела на спринклер… лампочка все еще не мигала.

— Черт.

Спустившись со стула, Мэй подумала, что может, она сходит с ума от ужаса и отчаяния, от осознания, что ее убийца рано или поздно вернется. И когда она снова посмотрела на дверь, ее накрыла волна эмоций, которые нисколько ей не помогали: страх за свою жизнь уступил место всепоглощающей апатии. До слез.

Мэй сделала глубокий вдох…

Поначалу запах, который она уловила, казался ей нелогичным. Потом она решила, что ей почудилось, потому что на это она надеялась больше всего прочего.

— Сэвидж! — закричала она. — Я здесь! Сэвидж!

Благодаря своей крови в его венах она чувствовала его приближение так четко, словно он стоял перед ней. Он был здесь. Каким-то образом он нашел ее.

Отбросив сумку на пол, Мэй рванула через открытое пространство, расталкивая ряды с одеждой. Сжав руки в кулаки, она застучала по тяжелой панели.

— Я здесь! Я здесь! Помоги мне!

Мэй снова и снова ударяла по тяжелой панели, и в ее голове мелькнуло что-то смутное… и только крики помогли оформить эту мысль. Мэй внезапно перестала бить по стали, перестала кричать. Успокоившись, Мэй тихо постучала по двери.

Постучала чуть громче.

И еще.

Звуков не было.

Когда она прикасалась к двери, не раздавалось ни единого звука… она даже не чувствовала этих ударов своим телом.

Пытаясь не поддаваться панике, она постучала по белому косяку.

Тоже тишина.

И хотя вокруг полок с одеждой собирался дым, и запах достигал ее ноздрей, без особой на то причины и логики она боялась, что кроме нее эту грань никто не почувствует.

Что Сэвидж ее не почувствует.

Мэй накрыла рот руками и повернулась к напольным вешалкам и полкам. Это — иллюзия, осознала она. Все это… вся одежда и аксессуары, мебель и кухня, ванна… все это не существовало в привычном понимании.

И, значит, что она не существовала в нормальном смысле этого слова.

— Сэвидж, — прошептала она. — Помоги мне…

Как, черт возьми, ей пробить эту грань, отделяющую ее от живых…

… до возвращения демона?

О, Дражайшая Дева-Летописеца, если брюнетка вернется, то Сэвидж тоже будет в опасности.

Высокооктановая паника накрыла ее мозг, и Мэй принялась расхаживать туда-обратно. А потом ей в голову пришла мысль.

Мэй, сорвавшись с места, рванула к кухне и начала открывать все шкафчики.

Винный уксус. Слава Богу. Соль… да. Лимоны… лимоны.

Мэй посмотрела в холодильнике.

— Да ладно, должны же быть…

Лимонов нет, но есть лимонная заправка с уксусом. Открыв бутылочку, она покачала головой. Третьим ингредиентом был лимон. Должно сработать.

— Свечи…

Мэй выдвинула ящики. Нашла розовые, желтые и синие свечи для празднования дня рождения.

— Стерлинговое серебро. Мне нужно…

У выставочного стола, где лежали сумки, она закрыла последнюю позицию в списке, взяв серебряное блюдце, на котором лежала дюжина сережек.

— Нож.

Она скинула все возле двери. Вернулась к деревянной стойке с ножами «Хенкель», стоящими на столе у плиты. Прихватила горящую сумку.

Сев, скрестив ноги, она попыталась вспомнить, что рассказывала ей Талла. Вес ингредиентов. А что до лимона в салатной заправке? Его количество в соусе определить нереально.

Важны твои намерения.