Обняться, чтобы уцелеть

— Ну, объяснять тебе механизм обмена во всех подробностях я не буду — все равно ты этого не поймешь. Это произойдет в нашем мире, я все сделаю сам.

— Но что-то ведь потребуется и от меня?

— Безусловно.

— Что именно?

— Для того чтобы отражения людей поменялись местами, необходимо две вещи: во-первых, желание обоих людей, а во-вторых, согласие их отражений. Думаю, что правильнее даже было бы расставить приоритеты наоборот. Согласие отражений тут самое главное. Если бы решающее слово было за людьми, вы только бы и делали, что менялись обликом — из озорства, из любопытства, из корыстных побуждений… Скажем, некрасивые, но богатые женщины покупали бы внешность моделей, а…

Леонид поднял руку, призывая собеседника замолчать — в данный момент подобные рассуждения его мало интересовали.

— Но как, скажи на милость, можно получить согласие отражения Кирилла? Как я смогу побеседовать с ним?

— Ты — никак. Это я беру на себя.

— А ты можешь с ним об этом поговорить?

— Сейчас могу. После того как мы «познакомились». Знаешь, наш мир устроен своеобразно. Отражения тех людей, которые еще живы, обладают не всеми его возможностями. Мы можем общаться только с теми отражениями, с которыми хоть один раз, хоть на одну секунду встретились в одной и той же зеркальной поверхности. Теперь, когда ты прокатился с Кириллом в лифте, я знаком с его отражением и могу встретиться с ним в любую минуту. Это потом уже, когда ты умрешь, у меня появится возможность общаться с абсолютно любым отражением…

— Значит, мне останется убедить самого Рощина поменяться со мной телами? — перебил Голубев.

— Именно так.

— Тоже задачка не из простых, — проговорил Леонид. — Чтобы не сказать — из нерешаемых.

— Почему это?

— Ну сам посуди. Он что, идиот? Зачем ему это надо? Приобрести тело человека, который уже через несколько лет сделается старым и дряхлым, — тоже мне великая радость!

— Ты не забывай, что ему будет предложено не абы какое тело, а тело самого Леонида Голубева. Владельца огромного холдинга, личности известной, с завидным положением в обществе. А если еще вспомнить, что ты отнюдь не нищий… Какое там место по России занимает твое состояние? В первую сотню ты, конечно, не входишь, в списке журнала Forbes тебя нет, но…

— Ты думаешь, он захочет обменять свою молодость и энергию на статус и богатую старость?

— Да, такое представляется мне вполне возможным.

На некоторое время Леонид погрузился в глубокую задумчивость. Он поднялся с кресла и стал прохаживаться по комнате, напряженно размышляя. Отражение внимательно наблюдало за ним.

— Послушай, это что же получается? — поинтересовался после продолжительной паузы Голубев. — Значит, я могу поменяться телами не только с Рощиным, но и с любым другим человеком? Даже с женщиной или, скажем, ребенком?

— Ну да, теоретически это так, — не слишком охотно признал собеседник. — При условии, что они сами и их отражения будут на это согласны.

— Знаешь, я вот о чем думаю… А если мне поменяться не с Рощиным, а с Артемом? Моим тренером из спортклуба?

Отражение покачало головой.

— Это будет намного сложнее. И, скорее всего, вообще не получится.

— Вот как? А почему?

— Твой инструктор — личность сильная. Такую не сломят никакие обстоятельства.

— Не пойму… При чем здесь это?

— Видишь ли, я пока не успел сказать тебе самого главного… Как ты понимаешь, убедить отражение меняться тоже не так просто. Чтобы оно захотело это сделать, у него должна быть очень весомая причина.

— Какая же именно?

— Мы с тобой уже говорили об этом.

— Я не помню.

— Его хозяин должен быть в состоянии смертельной опасности. И при этом ему должна угрожать не какая-нибудь гибель извне, а самоубийство.

Леонид на секунду замер, потом, не отрывая взгляда от зеркала, двинулся к нему. Споткнулся о ковер, чуть не упал, выругался себе под нос.

— Это что же получается? Чтобы заполучить чье-нибудь тело, мы должны будем…

— Не мы, а ты, — отвечал его собеседник. — Я, как ты понимаешь, не могу вмешиваться в жизнь вашего мира.

— Ничего себе! — Леонид вытер тыльной стороной ладони вмиг вспотевший лоб. — Получается, чтобы я сделался моложе, кто-то другой должен наложить на себя руки, так?

— Нет, до суицида его доводить нельзя. Иначе некуда будет переселяться — тело погибнет. Человек должен дойти до отчаяния, но при этом не переступить последней черты, — зеркало говорило спокойно и бесстрастно. — Потому Кирилл Рощин для тебя является куда более подходящей кандидатурой, чем Артем. Он человек эмоциональный, впечатлительный и, в отличие от твоего тренера, не так силен духом. Работать с таким материалом проще и удобнее.

— Перестань, мне неприятно тебя слушать! — воскликнул Голубев и в довершение своих слов даже ударил кулаком по широкой дубовой раме. — Я никогда в жизни не поступлю так с ни в чем не повинным человеком.

— Как знаешь, — отвечал его собеседник. — Тебе стареть…