Обняться, чтобы уцелеть

Лицо девушки выражало целую гамму чувств. Было видно, что она очень сопереживает Кириллу, но никак не может понять, куда клонит шеф.

— Мне хотелось бы помочь ему, — продолжал Голубев. — Но, как вы понимаете, я не могу сделать это напрямую. Хотя бы из воспитательных соображений. Меж тем в доме, где живет моя троюродная племянница, сдается комната. Насколько я знаю, вариант это недорогой, но довольно приличный… Словом, как раз то, что сейчас нужно. И я хотел бы попросить, чтобы вы предложили эту комнату Кириллу. Якобы ее сдают ваши знакомые. Можете оказать мне такую услугу?

— Да, разумеется! — Девушка так и светилась улыбкой.

— Но только обещайте мне, что все останется между нами, — Леонид придал своему голосу немного строгости. — Никому ни слова, особенно самому Кириллу!

— Конечно-конечно! — заверила собеседница.

— Разболтает, — уверенно заявило зеркало, едва за Ириной закрылась дверь.

— Во всяком случае, не сразу, — отмахнулся Голубев. — Она еще дня два будет приходить в себя от потрясения, какой у них, оказывается, замечательный шеф и как заботится о своих сотрудниках — ну точно отец родной!

— А если тут же побежит делиться впечатлениями с коллегами?

— Да наплевать. Если до Кирилла дойдут какие-то слухи, нам с тобой это только на руку. Он будет чувствовать себя обязанным, а значит — я быстрее смогу найти к нему подход.

Он потянулся к мобильнику.

— Кому звонишь? — поинтересовалось зеркало.

— Да нашему пинкертону. Надо поручить кому-нибудь из его мачо позаботиться об Ирочке. Пусть отвлекут ее от Кирилла — а то такая красотка, да еще при подобном рвении, способна любого вывести из самой что ни на есть глубокой депрессии…

Теперь Леонид был почти счастлив. Он испытывал настоящий охотничий азарт — то самое чувство, о котором говорил тренер Артем. И это внесло в его жизнь свежую струю, помогло встряхнуться и выбросило в кровь адреналин.

Инструктора он вспоминал довольно часто, но занятия в фитнес-центре уже отошли в глубокое прошлое. Больше не было необходимости истязать себя тренировками, появился новый и куда более приятный способ омоложения. Обдумывать каждую деталь плана, подробно представлять каждый будущий шаг, воображать, как произойдет обмен и — самое сладкое — мечтать о том, как он будет жить в молодом теле Рощина, было намного предпочтительнее. Голубев готов был посвящать этому занятию двадцать четыре часа в сутки. Ничто другое его больше не интересовало, а все, что мешало и отвлекало от этого, буквально выводило из себя.

Леониду уже не хотелось работать, вести деловые переговоры и вообще встречаться с кем-либо.

Но больше всего раздражало общение с Инной. Голубев всегда поражался тому, как хитро устроены мозги у женщин. Мужчина, если уж глуп, то «глуп как Швейк», со всех сторон.

А женщина ухитряется в чем-то быть дура-дурой, а в чем-то в то же время проявлять такую ловкость и хитрость, что ни одному мужику с ней не сравниться.

Так было и с Инной. При всей своей модельной ограниченности она внутренним женским чутьем уловила, что с Леонидом происходит что-то неладное, и постоянно лезла к нему с вопросами:

— Что с тобой? За время моего отсутствия ты так изменился… Я точно с другим человеком разговариваю! Ты мной совсем не интересуешься, никуда меня не водишь… Я уже забыла, когда ты мне последний раз что-то дарил! Между прочим, я сделала себе татушку на попке, а ты даже не заметил!

Первое время он пытался отделаться от ее приставаний шутками или ничего не значащими отговорками.

Но она не унималась, и тогда он стал встречаться с ней как можно реже.

Поняв, что Голубев начинает к ней охладевать, Инна, очевидно, решила напоследок вытянуть из него как можно больше и постоянно звонила ему с новыми просьбами. Теперь ей чуть не каждый день требовались вещи и украшения, машина, видите ли, разонравилась, а мебель в квартире надоела. До поры до времени Леонид шел у нее на поводу, но в один прекрасный день даже его терпению настал конец.

Он как раз ожидал визита Михаила Яковлевича с очередным докладом, когда раздался звонок от Инны.

— Котик, потрясающая новость! — возбужденно защебетала она, даже не поздоровавшись и не спросив, есть ли у него время поговорить. — Мне только что сказали, что, если поторопиться, можно недорого купить миленький домик на Рублевке! Представляешь, какое везение! А мне всегда так хотелось, так хотелось!.. Ты же не откажешь своей лапуське, правда?

— Сколько он стоит? — нетерпеливо спросил Леонид. Услышав сумму, на время потерял дар речи. — И это ты называешь — недорого?

— Конечно, для Рублевки совсем недорого! Знаешь, за сколько моей подруге купили коттедж на той же улице?

— Да плевать я на это хотел! — не сдержался Голубев.

— Не кричи на меня, — обиделась Инесса. — Ты стал какой-то грубый последнее время… Такое чувство, что я совсем тебе не нужна.

Леонид переглянулся с отражением на потолке и, получив ободряющий кивок, устало выдохнул в трубку:

— Наконец-то до тебя дошло… И очень тебя прошу — оставь меня. Желаю счастья.