Обняться, чтобы уцелеть

— Ты меня не понял, — зашипело зеркало. — Я говорю не о твоей работе, а о своей. Я договорился, и в нашем мире вопрос об обмене отражениями уже решен. Не хочешь Кирилла — твое личное дело. Возьму и поменяюсь с отражением, которое ты только что видел.

И в зеркале вновь возник отвратительный старик, который в точности повторял движения и мимику Леонида.

— Так лучше? — продолжал звучать голос виртуального собеседника. — Таким ты себе больше нравишься? Учти, это ведь будет не только облик! Это будет тело со всеми болезнями, немощью, трясущимися руками и головой, слабоумием, недержанием… Каждый день ты будешь призывать к себе смерть, но она придет не сразу… И умирать ты будешь очень долго и очень мучительно…

— Хватит! — застонал Голубев.

А зеркало продолжало говорить, но теперь оно перешло на вкрадчивый шепот:

— Ты ведь не сделаешь ровным счетом ничего плохого… Более того, ты просто облагодетельствуешь парня, исполнив его, казалось бы, совершенно несбыточную мечту. Он ведь сам хочет, жаждет, рвется попасть на твое место!.. И отдать за это молодость, которой он нисколько не дорожит, ему совершенно не жаль…

— Ты в этом уверен? — с надеждой спросил Леонид.

— Полностью, иначе я бы тебе этого не говорил. И успокойся! Насчет старика я пошутил… Возьми себя в руки, иди прими душ и ложись спать.

— Когда состоится обмен? — глухо поинтересовался Голубев. Так скверно на душе у него еще никогда в жизни не было.

— Завтра. Ровно в полночь. Осталось не так уж много времени…

Леонид был уверен, что не сумеет в эту ночь даже глаз сомкнуть, но ошибался. Едва голова его коснулась подушки, он уснул. Спал так крепко и сладко, как ему доводилось только в юности. Проснулся он бодрым, свежим, что тоже было непривычно. Впервые за много дней у него ничего нигде не болело. Более того, в сознании не осталось никаких следов от вчерашних душевных метаний и мук совести. Сегодня он был абсолютно уверен в собственной правоте. Отражение не могло на него нарадоваться.

— Значит, так, нужно будет позаботиться об одежде, — говорил ему Голубев во время бритья и умывания. — Наивный мальчик полагает, что, если у него есть единственный костюм за триста долларов, часы Tissot и пара шелковых галстуков — значит, он выглядит стильно. Но я привык к комфорту и собираюсь одевать свое новое тело совсем иначе. Джинсы, куртка, два костюма, несколько рубашек и сорочек, три футболки, пара свитеров, белье, туфли на первое время, видимо, хватит. Главное, чтобы все это было хороших марок: Armani, Hermes, Dolce amp; Gabbana, Gucci, Hugo Boss… А потом, переселившись в его тело, я уже основательно займусь своим гардеробом.

— Пусть ему пришлют все как можно скорее, — советовало зеркало. — Кирилл, конечно же, не устоит и сразу оденется в новые вещи.

День прошел в делах, заботах и последних приготовлениях. А вечером, во время ужина в ресторане, Голубев в очередной раз посмотрел в зеркало, около которого стоял их стол, и увидел, что их с Кириллом отражения сидят не напротив друг друга, как их хозяева, а рядом и оживленно о чем-то беседуют. Словно почувствовав, что на него смотрят, отражение Леонида подняло голову и сделало международный жест «ОК», сложив в кружок указательный и большой пальцы той руки, на которой оно никогда не носило обручального кольца.

Все было готово. Около одиннадцати часов Голубев позвонил из своего номера Кириллу:

— Не спишь? Тогда загляни ко мне, выпьем по стаканчику на сон грядущий.

— Леонид Николаевич, как хорошо, что вы позвонили, — обрадовался молодой человек, — я как раз хотел с вами посоветоваться. Мне тут прислали несколько пакетов из магазинов с шикарной одеждой и обувью. На карточках мое имя и наш адрес. Говорят, что все уже оплачено… Но я не покупал ничего подобного! Ума не приложу, что мне делать!

— Не беспокоиться, — усмехнулся собеседник. — Это мой маленький подарок. А то в своем вечном костюме ты выглядишь очень уж официально. Вещи тебе нравятся?

— Очень, но…

— Тогда переодевайся и приходи ко мне.

Когда облаченный в обновки Рощин появился на пороге люкса, Леонид критически оглядел свое новое тело и остался вполне доволен.

— Отлично. Вижу, тебе все впору.

— Спасибо вам, Леонид Николаевич. Мне, честное слово, просто даже неловко…

— Ерунда, не будем об этом, — отмахнулся Голубев. — Проходи. Нет, не сюда. Сегодня мы с тобой посидим вот в той комнате.

— Какое красивое зеркало! — отметил Кирилл.

— А главное — большое, — отвечал Леонид, опускаясь в кресло. — С недавних пор я полюбил большие зеркала… Присаживайся. Напитки перед тобой на столике.

— Что вы будете? — поинтересовался Рощин, тоже устраиваясь в кресле. Теперь они сидели прямо напротив зеркала.

— Пожалуй, коньяк, а ты?

— Даже не знаю. Честно признаться, уже порядочно выпил сегодня за ужином…

— Да перестань. Немного хорошего коньяка никогда не повредит.

Молодой человек плеснул на дно пузатых бокалов темно-янтарной жидкости.

— Ну что это ты — накапал, как украл, — недовольно поморщился Леонид. — Коньяк следует наливать высотой на палец. Но можно и на два. Твое здоровье.

— И ваше.