Обнимая пустоту

Обнаженное тело переливалось оранжевыми красками на утреннем солнце. На оконном стекле отразилось тревожное дыхание. Пеппер провела пальцем по образовавшемуся пятну, и капелька конденсата заскользила вниз. Генри перевернулся, подставив свое лицо первым лучам прекрасной звезды. Сладкий аромат ночи медленно развеялся, и он открыл глаза. Впереди он увидел изящную фигуру Пеппер. Две хрупкие лопатки, нежно выступавшие из спины, приковывали его взгляд. Она стояла в пол оборота, опершись на оконный откос и скрестив руки. Ее грудь прижималась к телу. Взглянув внимательнее, можно было увидеть освещенный оранжевым солнцем сосок, так гармонично подчеркивающий ее женственность и сексуальность. Ямочки на пояснице были контрастно выделены тенью, что придавало этой картине особый шарм. Время будто остановилось. Пеппер почувствовала на себе взгляд и повернулась к кровати, опустив руки. Генри улыбнулся, радуясь такому пробуждению. Она легла к нему.

– О чем думаешь? – спросил он.

– Мне немного не по себе.

– Ты же сама хотела, чтобы мы пошли.

– Я знаю, но сейчас не уверена, что это хорошая идея.

Генри обнял ее еще крепче и поцеловал в лоб.

– Не волнуйся, я же рядом.

Пеппер улыбнулась и посмотрела ему в глаза. Их губы соединились в долгом поцелуе.

На заднем фоне продолжала звучать соната. Генри вытер слезу, стекавшую по щеке.

– Какой я дурак, не нужно было идти.

Он закрыл глаза и перенесся обратно.

Генри сидел на заднем сидении, головой упершись в стекло. За рулем был парень – напарник Стоуна, который то и дело посматривал в зеркало заднего вида. В машине играла «Here but I’m gone» Кертиса Мэйфилда (Curtis Mayfield). Они проехали по Айрин Стрит и свернули на Виндинг Авеню, где Генри попросил его высадить.

Оказавшись, наконец, в одиночестве среди потока спешащих куда-то призраков, он услышал свой внутренний голос:

– Зачем ты соврал?

– Свой счет Уилл выплатит лично мне.

– Пеппер любила его.

– А он забрал ее! – выкрикнул Генри. Люди стали оборачиваться, недоуменно смотря на него.

– Чего уставились? Идите дальше и проживайте свои бездушные жизни. Только и можете осуждающе смотреть своими пустыми глазами.

Генри хотелось почувствовать физическую боль, возможно, она смогла бы заглушить душевную. Он бросился на компанию молодых ребят, видимо, студентов, и ударил одного по лицу, дальше он не сопротивлялся, принимая сыпавшиеся, словно замерзший дождь, удары по голове и телу, пока не упал. Еще несколько раз студент с разбитой губой ударил лежачего Генри, а тот смеялся и плакал, истекая льющейся из носа кровью, которая смешивалась со слезами и грязью. Небо, на которое он смотрел, казалось ему таким далеким и холодным, что находиться под ним было невыносимо. Желание жить рядом с любимой всего за одну ночь сменилось желанием умереть и отправиться в погоню за призраком былого счастья.

В это же утро Уилл собрал свои вещи и уехал в неизвестном направлении, не оставив после себя даже записки. Да и кому он мог ее оставить, ведь он, как и Пеппер, вырос в приюте для сирот, и только она была дорога его сердцу, а он был дорог для нее, по крайней мере, до тех пор, пока в ее жизни не появился Генри.

* * *

Генри открыл входную дверь и вышел на улицу. Его лицо оставляло желать лучшего: губа и нос были разбиты, под левым глазом красовался огромный синяк, – следы от потасовки со студентами. Он накинул капюшон на голову, прошел около сотни метров до остановки и сел в автобус. Когда тот оказался на другом конце города, Генри вылез. Через пару блоков он зашел в переулок, в конце которого располагалась лестница в подвал. Генри спустился и три раза постучал в железную дверь. Он искал парня, которого звали Бэнси. Настоящее это имя или нет, Генри не было никакого дела. Бэнси нелегально продавал некоторые виды оружия и был известен в городе: когда-то байки про него звучали в каждом дворе, мальчишки перешептывались и пугали друг друга знакомством с этим уличным авторитетом. В двери открылось небольшое окошко.

– Чего тебе?

– Я ищу Бэнси. Мне кое-что нужно.

– Внимательный взгляд изучил лицо Генри, которое было не в лучшем виде.

Щелкнул замок, и дверь открылась. Грозный мужчина впустил Генри и закрыл за ним массивную дверь. В подвале было много дыма, казалось, дышать здесь будет невозможно. Кроме того, помимо дыма пахло сыростью. «Как они могут находиться в таком месте?» – думал Генри. Однако через некоторое время он привык и перестал обращать на запахи всякое внимание. Генри стоял в небольшой квадратной комнате, в ней помещался лишь диван, напротив которого стоял телевизор. Из комнаты выходил коридор. Куда он ведет, Генри мог лишь гадать. Как раз из этого коридора и вышел Бэнси. Генри сразу понял, что это он. Тот был уже не молод, со следами седины на голове. Во рту находился один золотой вставной зуб на месте клыка.