Обойтись без Бога. Лев Толстой с точки зрения российского права

Образцом для организации такого архаичного судебного органа послужил английский Суд канцлера или, иначе, суд справедливости, основывающий свои решения не только на положениях общего права, но и на нормах права естественного и римского. Необходимый свод прецедентов (правил) формировался в нём годами. Российский совестный суд, стоявший вне общей системы судебных инстанций, создавался прежде всего как орган медиации при разрешении семейных тяжб в целях «доставить обеим сторонам законную, честную и бестяжебную жизнь» ((ПСЗРИ. Т. XLI. Отд. II. № 43898), в соответствии с «Учреждением о губерниях» 1775 года.

В состав такого суда входили назначаемый генерал-губернатором судья и шесть заседателей, традиционно избиравшихся по квоте: по два представителя от каждого сословия.

Ввиду того, что подсудность Совестного суда определялась недостаточно чётко, иски могли подать родители против детей и дети против родителей, рассматривались также дела по разделу имущества, некоторые виды торговых тяжб. В компетенцию Совестного суда входило рассмотрение гражданских и уголовных дел, но только определённой категории:

– по преступлениям умалишённых и малолетних;

– о колдовстве;

– по жалобам на незаконное содержание в тюрьме.

Согласно ст. 400 «Учреждения о губерниях», главной задачей суда было определено примирение сторон – истца и ответчика, – то есть заключение мирового соглашения в буквальном смысле этого слова; здесь же чётко прописывались формы примирения тяжущихся. По его регламенту стороны обязаны были сами предоставить судьям свои предложения по примирению. То есть в каком-то смысле Совестный суд сочетал в себе функции суда по малозначительным делам, третейского суда и отчасти прокуратуры, при всём этом он был практически неэффективным в силу вечной болезни российского правосудия – медлительности. И здесь тяжбы тянулись десятилетиями.

Так вот, Н.Н. Демидов – владелец Шайтанских железоделательных заводов – продал их братьям Ширяевым, при этом важной частью этой сделки была его женитьба на Софье Ширяевой. Её брак был своеобразной гарантией благополучия её братьев и матери, но тем не менее молодая супруга, несмотря на гнев родственников и достигнутые ранее договорённости, дважды убегает от Никиты Никитича. Более того, она обращается к императрице Екатерине II с прошением: «… во все время ея замужества жизнь ея была горестная, что безчеловечный нрав и зверские мужа ея поступки доводили её до того, что она должна наконец или сама себя лишить жизни, или быть жертвою его гонения. Все 27 лет ея замужества провожает она в безпокойстве и всякой, наконец, опасности жизни» (Иванов А. Рядом и порознь. Урал. 2007. № 7). Суд, убедившись в невозможности примирения сторон, приговорил их к раздельному проживанию, а также обязал Никиту Демидова единовременно выплатить жене 10 000 рублей, а после – по 5000 ежегодно, да ещё предоставить крепостных в нужном для её комфортного проживания количестве. Похоже, матушка-императрица вмешалась в судебный процесс…

Такой длящийся конфликт между уровнем правовой определённости в вопросах семейных отношений, установленным законом и существующей судебной практикой, и объективной невозможностью расторгнуть церковный брак становится для Л.Н. Толстого хорошей возможностью для собственного глубокого антропологического исследования.

В 1900 году Лев Николаевич начал работу над своим очередным большим произведением – драмой «Живой труп», которая была им написана буквально за несколько месяцев и стала продолжением этой работы, только теперь на основании ст. ст. 230–236 Устава духовных консисторий (отд. 2. «О расторжении браков по безвестному отсутствию одного из супругов»).

Действительно, между романом «Анна Каренина» и пьесой «Живой труп» достаточно много общего, и не только в том, что в обоих произведениях действуют герои по фамилии Каренины – Виктор Михайлович и Анна Дмитриевна в драме и супруги Анна Аркадьевна и Алексей Александрович в романе, – но и потому, что сюжетная линия в них построена на реальных эпизодах из жизни людей, которых Лев Николаевич хорошо и давно знает.