Обойтись без Бога. Лев Толстой с точки зрения российского права

Дочь богатого купца 1-й гильдии Михаила Андреева, получившая княжеский титул от мужа князя Андрея Шаховского, была легендарным персонажем всех петербургских газет как первая женщина – военный лётчик и участница автогонок. Развод с супругом ей удалось получить на удивление быстро: брак с инженером, хоть и благородной фамилии, ей давно наскучил и явно мешал её экстремальным увлечениям. Свидетелем стороны обвинения в суде выступал мещанин Александр Карташев, который показал следующее: «…Во время завтрака я вспомнил, что список … остался у Князя. После завтрака Арбатский предложил мне войти к Князю за списком … Когда мы отворили дверь в помещение Князя, тут увидели его лежащим на женщине в самом действии совокупления. Князь вскричал: “Как вы смеете?!”, и мы тотчас же бросились назад…» (цит. по: morena-morana.livejournal.com.)

Понятно, что против таких показаний любой суд бессилен и Евгения Михайловна в результате своего добилась.

Мещанка Ж. Добышева подала на развод после того, как отказалась следовать за своим мужем на поселение. Свою позицию она мотивировала тем, что «молодость моя не позволяет мне без супружества, но жить в незаконном супружестве я никогда не желаю, когда мне есть возможность пользоваться законным супружеским сожительством» (ГУТО ГА. Ф. 156. Оп. 11. Д. 969. Л. 1 а. об.).

Здесь нам надо ещё раз обратиться к материалам судебного следствия об обвинении братьев Смитских в убийстве секретаря Полтавской консистории Комарова. Как уже говорилось, на этом процессе в качестве защитника выступает известный адвокат Н.П. Карабчевский. В своей речи перед присяжными заседателями он как раз и обращает их внимание на особенности должности убитого, как выяснилось, имевшего в результате своей служебной активности множество врагов. По словам адвоката, чиновник был категорическим противником бракоразводных процессов: «Возьмём теперь другой круг лиц, близко соприкасающихся с консисторией и её порядками, встретивших в лице Комарова своего непримиримого гонителя и противника. Я говорю о разного рода дельцах, начиная с заезжих тёмных личностей в качестве “специалистов-поверенных” по бракоразводным делам и личностей вроде Бабы-Чумар, промышлявших перспективами, открывавшимися им в замочные скважины и дверные щели. Ведь надо же вдуматься, с каким омутом лжи, преступности, грязи мы в подобных случаях имеем дело! (…) Куши, которыми оперировали бракоразводные дельцы, низменные люди, которые рвались за этими кушами, неодолимые преграды, которые вечно ставил Комаров благополучному и скорому завершению подобных предприятий, не говорят ли за то, что и на этой почве мы наталкиваемся на мотивы и побуждения, заслуживающие самого пристального и серьезного внимания»? То есть на практике разрешение бракоразводного дела целиком и полностью зависело от личной позиции и заинтересованности должностных лиц консистории (Судебные речи известных русских юристов. Сборник. Изд. 2-е. Гос. изд. юридической литературы. М., 1957).

Обычно же, даже несмотря на взятки чиновникам консистории, такие процессы тянулись годами.