Обольщённый

Балфор свел брови к переносице. Эти самые брови на фоне бледной кожи казались темными, а глаза — черными как чернила. Безумно впечатляющая комбинация: бледная кожа и темные глаза. Дэвид припомнил, каково это — смотреть в эти глаза, когда они пылают страстью. Воспоминания хлынули рекой. Член начал пульсировать.

Дэвид выдернул руку из хватки Балфора и, вновь откинувшись на спинку стула, напустил на себя безразличие.

— Я не могу остаться, — пробурчал он. — Меня ждут дела. Работа.

— Мне... нужно кое-что тебе сказать, — настоял Балфор. — Хотя ты, наверно, уже знаешь.

— Что такое?

— Твой друг в городе. Йен Макленнан.

Дэвид даже не потрудился скрыть свое изумление.

— Йен? Ты уверен?

Балфор пронзал его спокойным взглядом.

— Ты не знал. — Фраза прозвучала скорее утвердительно, чем вопросительно, а застывшее невозмутимое лицо никоим образом не выдавало, что Балфор думал о сделанном выводе.

— Нет. Я давно его не видел. С того самого вечера, о котором мы чуть раньше говорили.

Услышав это подтверждение, Балфор расслабился, напрягшиеся плечи опали, и он снова опустился на спинку стула.

— Ты хотя бы имеешь представление, зачем он приехал? Он тебе писал?

С ответом Дэвид не торопился. На него накатила смутная тревога.

— Как я уже говорил, я два года его не видел. И столько же ничего о нем не слышал.

На этот раз Дэвид внимательнее следил за реакцией Балфора, но почти ничего не заприметил.

— Замечательно. — На секунду Балфор задумался и добавил: — Тебе незачем с ним общаться.

Дэвид нахмурился.

— С чего вдруг?

Балфор, подняв взор к потолку, несколько секунд всматривался в беспросветный мрак и снова перевел глаза на Дэвида.

— Я не должен говорить, но среди гостей в Эдинбург прибыли служащие Пиля — официальные и не очень, — им поручено следить за людьми с сомнительной репутацией.

Балфор имел в виду сэра Роберта Пиля — министра внутренних дел.

— За людьми с сомнительной репутацией? У Йена «сомнительная репутация»?

— Для Пиля — да. Я видел, он внесен в список.

— Список? Что еще за список?

— Список людей, с которых во время визита короля Пиль не спустит своих малюсеньких глаз. Макленнан — известный радикал. Не знаю, чем он занимался последние два года, но, насколько я понимаю, в кабинете у Пиля лежит его досье. В список внесены все потенциальные смутьяны — все, кто может представлять собой угрозу для короля, и кто ездил на север.

— Почему тебе показали этот список? — с подозрением спросил Дэвид.

Балфор пожал плечами.

— Мой отец — министр правительства. На время этого визита я его представитель. И в связи с этим я получил доступ к определенной информации.

— А зачем, — пристально глядя на Балфора, продолжил Дэвид, — ты все это рассказываешь?

Балфор медлил с ответом и, отпив из стопки, вздохнул. Посмотрел в окно. Затем, не сводя глаз с окна, прошептал:

— Если тебя видели с Макленнаном, это может нанести тебе вред. Тебя могут обвинить в пособничестве, могут пустить подозрительные слухи о твоих политических пристрастиях, и твоя карьера пойдет насмарку. Не хочу, чтоб с тобой так случилось. Я хотел... предупредить.

В голосе Балфора слышались грустные нотки, а в отстраненном взгляде виднелась пелена печали. Но он быстро взял себя в руки и улыбнулся. Лучезарно, но неубедительно.

— Ладно, я и так много разболтал. Пожалуйста, никому не говори о том, что я рассказал, хорошо?

Дэвид покачал головой.

— Да-да, конечно. Однако сомнительно, что Йен станет меня искать, если учесть то, как мы расстались.

Йен гневался на Дэвида за то, что лишился шанса отомстить.

Ненадолго повисло молчание. Они смотрели друг на друга, смотрели по-настоящему, и впервые Дэвид увидел не радостного и элегантно-изысканного лорда Мёрдо Балфора, а другого человека. Человека с тайными желаниями и, возможно, тайными печалями.

— Отпускаю тебя трудиться. Знаю, насколько тебе важна работа. Видимо, у тебя и впрямь много дел, раз ты планируешь потратить на них вечер.

Если в словах и присутствовал намек на сарказм, Дэвид решил не придавать этому значения и поднялся. Балфор тоже встал со стула, готовясь распрощаться с Дэвидом.

Боже, все было чересчур культурно. Два года назад они наговорили друг другу множество грубых слов. А поцеловались так, что у Дэвида из губы потекла кровь.

«Я пожалел о том, как мы расстались...»

Балфор медленно улыбнулся. Эта улыбка появилась столь неожиданно, что Дэвид на миг оторопел.

— Рад был повидаться, — с нехарактерной искренностью проговорил Балфор, от привычной насмешливости не осталось и следа.

Сглотнув, Дэвид кивнул.

— И я.

Дэвид протянул руку, и спустя секунду Балфор ее принял. Пожатие было теплым и крепким, и у Дэвида отлегло от сердца.

— Я хотел бы... увидеться снова, — тихо изрек Балфор.

Дэвид не знал, как ответить. Он вгляделся Балфору в лицо и различил лишь серьезность.

— Не знаю... — Он с легкостью воскресил в памяти бесконечную тоскливую зиму, что наступила после их расставания.

— Ты не обязан давать мне ответ. Ты знаешь, где я живу. Приходи в любое время. Я пробуду в городе весь месяц и распоряжусь, чтоб прислуга тебя приняла, даже если меня не будет дома.