Обольстительная леди Констанс

Констанс ни за что не нашла бы вход на базар самостоятельно. Он прятался в конце одной из узких улочек, которые зигзагами спускались к порту: невзрачная арка, вырезанная в камне. Ясамин, жена одного из визирей Кадара, та самая женщина, которая подбирала Констанс одежду, с робкой улыбкой манила ее за собой. Констанс уже выразила благодарность за полученные наряды, правда, довольно неуклюже, жестами, она все больше жалела, что не знает местного языка. Нужно непременно попросить помощи у Кадара, может быть, он даст ей учебник, если такой есть… хотя, если учебник написан на арабском, едва ли он ей пригодится.

Базарная площадь была вырублена в скале. Огромное пространство образовывали несколько природного происхождения пещер. Под сводами пещер висели масляные лампы, которые отбрасывали на стены пляшущие тени. Булыжники под ногами обозначали слегка выгнутую, но прямую дорогу. По обе стороны от центрального прохода тянулись вырубленные в скале лавки.

Здесь было прохладно, зато довольно сухо. Мшистый запах камня перекрывался самыми разными запахами: новых тканей, сандалового дерева и кожи. Эти запахи тут же перенесли Констанс в Лондон, в мануфактурную лавку в Бедфорд-Хаус. Здесь тоже продавались удивительные, экзотические вещи; товары были выложены соблазнительными грудами алого, лазурного, изумрудного цветов, украшены бисером или яркой вышивкой. При входе в одну лавку она увидела тяжелые парчовые ткани. В другой торговали шелками и бархатом; там были представлены образцы плетения из шнуров радужных оттенков, тюки атласных и бархатных лент, пуговицы из рога, дерева, меди и серебра. В третьей лавке торговали иголками, крючками и очень сложными застежками, а в четвертой она увидела всевозможные емкости для хранения: от маленьких корзинок из рогоза до бамбуковых сундуков и огромной оплетенной бутыли с крышкой, больше напоминавшей римскую амфору, – в такой вполне мог поместиться джинн.

Ясамин оказалась очень терпеливой спутницей; она радовалась, видя, как Констанс подробно осматривает товары в каждой лавке. И наконец, они увидели лавки, в которых торговали шелками, – лавки эти располагались в дальнем конце базара. Их было несколько, но внимание Констанс привлекла самая маленькая; старик владелец отличался гибкостью, не сочетавшейся с его преклонным возрастом. Он сидел перед своими товарами на шелковом ковре, скрестив ноги. В небольшой пещерке у него за спиной высились деревянные полки, на которых лежали тюки материи. Шелка были разложены по цвету: самые яркие оттенки на нижних полках, самые нежные – на верхних. Шелк цвета красного дерева сменялся гранатовым, продолжался карминовым, алым, а затем вишневым и розовым. Констанс смотрела на темно-зеленый шелк, шелк цвета мха и изумрудный, шелк цвета полыни, мятный и фисташковый. Раньше она не догадывалась, что существует столько оттенков синего цвета. Глаза у нее разбегались. Она видела золотые и желтые ткани, розовые и оранжевые, ткани цвета песка в пустыне и ткани любых оттенков неба. Были плотные и легкие шелка, шифон, креп-жоржет и газ… Некоторым тканям она затруднилась бы дать название.

С трудом отведя взгляд от этой галактики тканей, Констанс церемонно поздоровалась с владельцем и краем глаза заметила, что Ясамин пришла в ужас. Жестами она манила ее посмотреть другие лавки. Наверное, хотела, чтобы гостья сделала выбор после того, как посмотрит все. Констанс покачала головой. Она влюбилась в эту лавку и ее старого владельца с первого взгляда. Старик чем-то напомнил ей дедушку по материнской линии – не столько внешне, сколько выражением лица, добрыми глазами и мягкой улыбкой.

Она тронула Ясамин за плечо, стараясь ее успокоить, и старик, быстро поднявшись на ноги, сделал то же самое. Ясамин приложила руку к сердцу, затем дотронулась до груди старика, поклонилась ему. Не сразу Констанс поняла, что владелец лавки – родственник Ясамин, скорее всего, ее дедушка.

– Отлично, – сказала она, надеясь, что выражение ее лица не слишком выдает изумления. – Я передам принцу Кадару, что я сама выбрала. И скажу ему, что вы меня не уговаривали.

Старик улыбнулся, кивнул и снова похлопал ее по плечу. Потом из-за занавески вышла пожилая женщина; она несла поднос со стаканами мятного чая. Снова начались приветствия, похлопывания, кивки и улыбки. К тому времени, как Констанс села на ковер, чтобы выпить чаю, ее улыбка стала немного вымученной.

Констанс дала своему воображению свободу, представляя себе, как будет выглядеть придворный астроном в официальном наряде, сшитом к церемонии коронации; ей хотелось насытить свой наряд магией звезд. Она даже набросала эскиз с самыми смелыми своими идеями. Второй эскиз оказался более прозаическим, и вначале она протянула старику именно его. Хотя Ясамин и ее бабушке рисунок понравился, старик остался недоволен; он ткнул пальцем в другой свиток.