Оборона деревенского борделя

А перед будущими хуторянами я выступил с короткой, но впечатляющей речью. Сказал им, что их путь на некоторое время закончен, жить они будут до зимы не в деревне, а прямо здесь. Да-да, в месте, где нет связи, нет электричества, в трех днях пути от ближайших деревень, хоть в сторону украинского сектора, хоть русского. А чтобы жить было где, им еще нужно дом построить, в чем им окажут помощь. И если они будут стараться и вести себя хорошо, то потом, ближе к зиме, им будет неожиданное, но большое счастье.

Потом я провел демократические выборы старосты хутора. Спросил, кто из мужчин имел опыт руководства чем-то реальным. Не блогом, не рекламным агентством, не отделом в офисе корпорации, а так, чтобы реальные люди делали реальные вещи. Вызвались двое, один был на Земле бригадиром строителей, второй – начальником литейного цеха. Хуторяне проголосовали за бригадира, по имени Станислав, его я и утвердил в должности. Намекнул ему, что если он себя рабовладельцем почувствует и выйдет за пределы своих функций, это станет его фатальной ошибкой. Помягче, конечно, это сформулировал.

Дальше я озадачил ветеранов Беляша, которые начинали свой трудовой путь в мире Проект со строительства, поэтому имели хороший опыт в постройке бревенчатых срубов для разных целей. Каждый из них взял себе бригаду из пяти хуторян, охранял ее и руководил работой.

Одна бригада валила деревья, вторая таскала и чистила от коры бревна, третья строила сруб, четвертая кольями колола бревна на доски, чтобы потом было чем обшивать крышу. К вечеру второго дня первый дом был готов. В нем не было рам и стекол, окна просто затянули пленкой, вместо печи был очаг на земляном полу, мебель отсутствовала, но переночевать в тепле и безопасности уже было можно. При заготовке древесины для стройки зачистили от деревьев и кустарника площадку вокруг дома метров на двадцать во все стороны. С одной стороны эта площадка ограничивалась Вилячим ручьем, с другой – Украинским.

Население хутора с большим трудом могло разместиться на ночевку в стандартном срубе размерами шесть на шесть. Поэтому я дал им распоряжение сразу же строить еще дома. Как минимум один, а лучше больше, сколько успеют. И в имеющемся доме печь сложить. Пообещал им доставить оконные блоки, трубы для дымохода и прочие необходимые материалы и вещи.

***

На следующее утро после постройки дома мы разделились.

Хуторяне остались строить себе дома и обживать пространство вокруг. У них было достаточно оружия, инструкции по правилам безопасности, запас продуктов длительного хранения, инструменты, снаряжение. Вика научила их женщин вялить мясо, перед уходом подстрелила для них молодого лося.

Беляш с парнями забрали пять женщин, купленных ими для себя, и ушел по берегу Вилячего ручья на восток, чтобы, следуя за его изгибом, добраться до одноименной деревни.

А я, с женами, охраной и толпой девиц легкого поведения отправился по берегу Вилячего ручья на запад, обратно по тому пути, по которому мы шли в украинский сектор из Большого Бука.

Единственным приключением на остатке нашего пути было нападение лося.

Мы шли по береговой звериной тропе. Тропа позволяла идти только по двое, так что колонна растянулся метров на пятьдесят.

Лось, крупный, больше тонны, матерый самец, шел нам навстречу.

Когда мы встретились, он был настроен не очень агрессивно. Но если сотня девиц начинает ойкать, взвизгивать и переговариваться, получается такой шума, что даже человеческого мужчину это может раздражать. А лоси отличаются неуживчивым характером и не любят резких звуков. Вот он и попытался на нас броситься, чтобы своими длинными ногами поразить Вику, которая шла первой. Поразить – в смысле проломить грудь копытом.

Я крикнул «Всем вниз!» и мои развратные феи мгновенно осели на землю, открывая мне линию стрельбы.

Барсик бросился лосю навстречу, отвлек его и грациозно ушел от удара копыт вбок.

Вика включила луч фонаря, ослепляя рогатую скотину.

Охранники открыли огонь.

Рогатая скотина затормозила всеми копытами. Вместо того чтобы уйти в кусты, ослепленный и раненый бык замотал головой, опустил голову и попытался двинуться рогами вперед.

Я выстрелил в голову. В голову не попал, он как раз ее опустил, зато попал в шею и перебил позвоночник. У животного, получившего десяток пуль еще до моего выстрела, подкосились ноги, и оно рухнуло на землю.

Такая вот бессмысленная смерть.

Пешие переходы изрядно меня достали, так что когда я, наконец, увидел родную деревню, был рад безмерно. Все были рады. Женщины мечтали о ванне и настоящей кровати, например. А когда одновременно об одном и том же начинают мечтать сто женщин, вселенной остается только смириться и отдать им желаемое.