Оборотень

Кузьмин?… После вашего разговора по телефону из Орежска я побывал на заводе и побеседовал кое с кем из его сослуживцев. Ничего плохого о Кузьмине сказать они не могли. Наоборот! Очень общительный парень, активный комсомолец… А его рассказы о мытарствах, которые пришлось испытать ему в плену, просто нельзя было слушать без волнения. Между прочим, Кузьмину удалось каким-то образом даже сберечь свой комсомольский билет… Словом, ничего подозрительного как будто нет. Разве вот только то, что он очень уж настойчиво упрашивал включить его в состав бригады, отправляющейся в Восточную Германию. Но, вообще говоря, в желании прокатиться за границу нет ничего предосудительного. И все-таки, именно это обстоятельство обратило на себя внимание многих… и прежде всего — начальника цеха, где работал Кузьмин, — товарища Григорова. Он сам признался мне в этом и прибавил, что даже поделился своим подозрением с главным инженером, поехавшим с бригадой. Но слушайте дальше: естественно, я поинтересовался, не знает ли товарищ Григоров, где был и чем занимался Кузьмин вечером 26-го… И вот что он сообщил мне: как раз в этот вечер они шли вместе с завода, и Кузьмин пригласил своего начальника зайти к нему на чашку чаю, но, когда они уже поднялись по лестнице, соседка сообщила Кузьмину, что в его отсутствие какая-то женщина справлялась о нем… и, наверно, зайдет еще. Григоров из скромности отказался от приглашения и распрощался с Кузьминым. Таким образом, мы точно знаем, что Вера Ковалева разыскивала Кузьмина и была в рабочем поселке… неизвестно только, как я уже говорил, состоялась ли их встреча. Но если и состоялась, то наверняка известно, что Кузьмин в это время был в своей квартире один и, более того, был уже предупрежден, что его разыскивает женщина.

Верховский сделал паузу и снова отхлебнул несколько глотков из стакана.

— Вот, Юра, мы и дошли до самого главного… Как видите — весь путь несчастной девушки прослежен шаг за шагом… от вокзала в Орежске до квартиры Кузьмина. Но что произошло затем? Об этом может рассказать только вот эта штучка… Поглядите-ка.

И он протянул Юрию крошечный кусочек металла, завернутый в папиросную бумагу.

— Пуля? — шепотом спросил Юрий, чувствуя, что волнение Верховского начинает передаваться и ему.

— Да, пуля, извлеченная при вскрытии. И не простая, а разрывная. Но обратите внимание на ее размер! Мне известно только одно такое оружие: это пистолет «Колибри», дамский пистолет, как его называют… Немногим больше спичечной коробки. Игрушка! И тем не менее — смертельное оружие. А спрятать и провезти его можно в любом месте — в куске туалетного мыла, в выдолбленном каблуке башмака… Может быть, хотите знать, где изготовляются эти игрушки? Да в той же самой стране, где водятся и птички колибри… Кстати, в каком лагере рассталась Верочка со своим другом Кузьминым?

— В лагере Брюккенау. В американской зоне оккупации…

— Ну, вот. Как видите — все дороги ведут в Рим. Такую «игрушку» мог иметь при себе только человек, побывавший за границей, да к тому же имевший близкую связь с заокеанскими господами… Итак, вот результат: девушку убил тот, кому надо было во что бы то ни стало помешать ее встрече с Кузьминым, либо…

— Сам Кузьмин?…

— Да. Но что же произошло такое, что превратило друга и возлюбленного Веры Ковалевой в ее убийцу?…

Вот где загадка, дорогой мой! И решить эту загадку — наш долг. Мне кажется, Юра, что мы с вами напали на след матерого врага. Давайте пока кончим на этом. Идите отдыхайте… уже второй час. А завтра, вернее, утром, прошу,— зайдите ко мне пораньше… Ну, скажем, часов в семь. Не позднее.

— А как же…

— Вы насчет Кузьмина? Не беспокойтесь, в это время они в лучшем случае будут подъезжать к Смоленску… и в случае чего — телеграмма догонит поезд. Да, еще один вопрос. Вы ведь неплохо, как будто, владеете немецким языком?

— Да, и английским тоже. Впрочем, слабее, чем немецким, а что?

— Так. Может пригодиться для дела. Ну, всего вам хорошего! Отдыхайте. До семи!

— Есть — отдыхать до семи, товарищ начальник!

И крепко пожав руку Верховскому, Юрий вышел из кабинета.

Как только дверь закрылась за юношей, Верховский снял трубку телефонного аппарата и заказал срочный разговор с Москвой.

На следующий день Юрий явился к Верховскому гораздо раньше назначенного срока. Ему не терпелось узнать, какое новое поручение даст ему начальник.

Верховский был уже у себя. Вернее, он никуда и не уходил из кабинета… В комнате было накурено, на письменном столе стоял недопитый стакан крепкого чая. Струйки сизого дыма, плыли в воздухе, уходя в форточку, открытую, видимо, только что…

— Вы всю ночь не спали, Сергей Петрович! — невольно вырвалось у Юрия при виде Верховского, сидевшего за письменным столом.

— Ну, подумаешь, беда какая! — улыбнулся Верховский. — Садитесь и слушайте хорошенько.

Он потянулся к папиросному коробку, лежавшему подле чернильного прибора, но коробок оказался пуст. И Юрию стало вдруг ужасно досадно, что сам он не курит и у него нет при себе папирос…