Оборотень. Книга первая

Ведь за последние полгода
Пропал безвестно отчего-то
Людей с десяток уж в округе,
И опустили было руки
Совсем уже искать пропавших,
Как находить их стали павших
От лап животного лесного –
Не всех, но вот недавно снова
Был труп мужской случайно найден –
Весь полон ран, ушибов, ссадин –
Упал в расщелину меж скал,
Но крови след, багряно-ал,
Стелился вдаль от скал стены,
А раны, что нанесены
Когтями жуткими по телу,
Собой совсем меняли дело.
Всем представлялось, как бежал,
Погибший под воздейством жал
Большого страха, что вперед –
Куда? – сам черт не разберет,
Подальше только бы от лиха,
Что сзади настигало тихо –
Несчастного усердно гнал,
Пока в ловушку не загнал
На скал обрыв во много сажень,
Где он минутой позже ляжет
Навечно, лишь бы не достаться
Таинственной ночи посланцу,
Что настигал его все ближе
Кровавым аппетитом движим,
И ранил только для потехи,
Стремясь продлить свои утехи…
С тех пор пошел в народе слух:
Мол, есть лесной особый дух,
О коем знали наши предки,
Что видели его нередко.
А ныне тайные преданья
Кровавой облагают данью
Любого будто, кто посмел
Нарушить в лунный час предел
Жилищ своих; сбежав в леса,
Тот приговор подпишет сам
Себе и телу своему –
Остерегайся всяк в луну!

1.4. Тем скверным хмурым утром гадко

В ветвях на древе ворон каркал.
Спеша, на службу Страж наш ехал
В раздумьях о своих утехах,
Чинил что раньше он безбожно,
Не думая о том, что можно
Судьбу свою сложить иначе.
Не хуже – это много значит,
Но лучше! Лучше, чем сложил!
Когда бы чем-то дорожил
Иным, привязано что к духу…
Крик ворона коснулся уха,
И вывел из тяжелых дум,
Что заняли всецело ум.
И, выйдя из печали тут же,
Страж в миг попал во мрака лужи,
Что безотчетную унылость,
И стылую донельзя сырость
В единое собой сливали,
И на земле все заливали
Везде, где ни ступал гнедой.
Ступал?! «Но рысью молодой
Он только что скакал привычно» –
Пришло на ум. И необычность
Теперь царящей атмосферы
Затронула внутри все сферы
Все обличающе-надменно.
И захотелось непременно
В ином вдруг оказаться месте.
И страх пронизал повсеместно
Все существо его, весь дух.
Иным все сразу стало вдруг:
Недружелюбно и уныло.
Жизнь опустела. Кровь застыла.
В лицо ударил ветер дерзкий.
В душе совсем уж стало мерзко,
Когда все тело вдруг накрыло
Могучим холода порывом,
Объявшим крепко всякий член
И укреплявшим страха плен.
Бедой разил промозглый воздух,
Кой противостоять уж поздно.
И даже конь, всегда послушный,
Не выполнял команды нужной,
И как с ним только не борись, –
Он не переходил на рысь,
Сводя попытки все впустую.

* * *