Оборотень моей мечты

С такими мыслями я двинулась вперед, рассчитывая на капельку везения и удачу. Но видно последняя отвернулась от меня окончательно. Когда в лесу стемнело, а мороз начал заметно крепчать, я поняла, что выбилась из сил и изрядно замерзла. И по-прежнему я не представляла, куда иду. Как и в прошлый раз, ноги подкосились, и я рухнула на землю под каким-то деревом.

Лес, темнеющее небо над головой с кое-где разбросанными по нему тучами, похожими на грозных монстров. Было ли это раньше или такое происходит со мной впервые? Становится гораздо теплее, только глаза почему-то отказываются держаться открытыми. Как и сознание, так и норовит уплыть, ускользнут от меня, противное. Но ведь мне хорошо, даже уютно. Словно я вдруг вернулась домой. Вот сейчас я зайду в комнату и увижу маму с папой, сидящих в кресле перед телевизором и мирно беседующих. А потом мы все вместе пойдем ужинать. А утром я отправлюсь в институт и постараюсь нагнать все, что пропустила. Ведь мама так хочет, чтобы ее дочь получила высшее образование…

Я не чувствую ног и рук, но ведь это и неважно. Главное, что могу мыслить, и скоро у меня будет все хорошо…

Что-то горячее и шершавое коснулось щеки. В нос ударил резкий звериный запах, и грозный рык резанул слух. Это уже было, но я не помню, со мной ли…

Глава 16

Кто-то, лишенный сострадания, развел в моем горле огонь и регулярно подбрасывал туда дров, чтобы горело ярче и палило жарче. Он же или она, по всей видимости, залили в мою голову расплавленный свинец, чтобы она тоже горела и казалась непреподъемной. А вот телу моему периодически становилось холодно, когда его протирали чем-то влажным и прохладным, пахнущим уксусом. Накрывали простыней, а через какое-то время процедура повторялась.

Я не теряла сознание. Хоть боль в голове и мешала мыслить логически, но я знала, что рядом находится Калина, ухаживает за мной, пытается сбить температуру, которая меня поджаривала изнутри. Это он опять нашел меня в лесу и спас от верной смерти. Теперь-то я понимала, какую совершила глупость. Ведь умри я, помогла бы своему отцу? Да и кто сказал, что словам Елены вообще можно верить?

Периодически Калина мне что-то колол. Больно было жутко, но даже застонать не получалось. В такие моменты он приговаривал:

— Потерпи, родная, так надо.

Терпела и знала точно, что зла мне он не желает. Сама, как никогда, хотела побороть эту болезнь, не переставая ругать себя за глупость. Неужели я и дальше планирую плыть по течению, ведомая чьей-то злой волей? Может, пора уже самой начать действовать? Но для этого мне нужно все рассказать Калине, попытаться завоевать хоть одного союзника.

Несмотря на все усилия Калины, я понимала, что мне становится хуже. От адской головной боли все чаще выпадала из реальности. Мерещилась всякая чертовщина, центральное место в которой занимали медведи. Они обступали меня со всех сторон, разевая свои клыкастые пасти. Я понимала, что брежу, но от этого менее страшно не становилось.

В один из таких промежутков Калина прикоснулся к моему лбу и сразу же одернул руку.

— Черт! Она вся горит…

Его голос заставил меня вернуться в реальность. Получилось даже открыть глаза, чтобы понять, что он раздевается. Что он собирается делать? Додумать мысль, что вяло барахталась в воспаленном мозгу, не успела. Калина торопливо скинул с себя одежду и забрался ко мне в постель. Его мускулистое прохладное тело прижалось к моему со спины, обвивая руками и ногами. Это было так приятно, что я моментально начала проваливаться в сон. Кажется, впервые в настоящий, а не полубред.

— Отдай мне свой жар, — прикоснулись губы Калины к моему уху, а его дыхание ласково скользнуло по щеке. — Поделись своим теплом.

Проснулась я одна и вся мокрая. Голова все еще была тяжелой, но уже то хорошо, что хоть не болела. И пожар в моем горле потушили. А еще я могла спокойно думать и без труда рассматривать комнату. Кажется, кризис миновал, и я пошла на поправку. И спасибо за это должна сказать Калине.

Откинув одеяло, я села в кровати и свесила ноги. Голова сразу же закружилось, но очень быстро это прошло. Преодолевая слабость в ногах, что так и норовили подкоситься, добрела до ванной и с наслаждением позволила горячей воде смыть с меня вместе с потом остатки болезни.

В душе я провела ровно столько времени, сколько потребовалось, чтобы почувствовать себя почти здоровой. Почти, потому что все еще сохранялась слабость. Именно от нее мне снова захотелось спать, что я и сделала с превеликим удовольствием, облачившись в махровый халат и забравшись под одеяло. Благо, кровать была такой большой, что на ней при желании можно было бы еще пару раз вспотеть и все равно найти сухое место.

Кажется я умудрилась проспать до вечера, а когда пробудилась, обнаружила в кресле рядом с кроватью спящего Калину. Украдкой наблюдала за ним, боясь разбудить. Но видно, мой взгляд действовал гипнотически — Калина вдруг распахнул глаза и уставился на меня, и лишь потом в них проявилось понимание.

— Как ты? — спросил он, выпрямляясь в кресле и слегка потягиваясь.