Оборотная сторона НЭПа

Для начала высказал своё мнение о сельском хозяйстве. Не о крестьянах, как то делал Рыков, а о том, что они дают стране. И нарисовал безрадостную, неутешительную картину. «У нас, — говорил Дзержинский, — для безбедного хозяйства требуется много десятин, а в Бельгии и Голландии с 2–3 десятин (то есть минимального в СССР крестьянского надела. — Ю.Ж.) получают доход в несколько тысяч рублей».

Сразу же объяснил причины столь резкого разрыва. «Сельское хозяйство, — продолжил Дзержинский, — ведётся у нас без необходимых минеральных удобрений, которые вырабатываются и должны вырабатываться нашей промышленностью, без достаточного применения сельскохозяйственных орудий и механизмов, без чего только при помощи силы животных (лошадей и быков. — Ю.Ж.) и рабочей человеческой силы, без применения силы механической, без применения силы и энергии электрической невозможно поднять производительность земли на ту высоту, которую она может дать».

Тем фактически опроверг упрямый оптимизм главы правительства, видевшего лишь достоинства проводимого НЭПа, считавшего самодостаточным решение земельного вопроса для развития аграрного сектора. Полагая высказанное мнение чрезвычайно важным, уже в середине доклада Дзержинский вернулся к нему — говоря о химических удобрениях.

«За границей, — растолковывал он, — где на десятину расходование минеральных удобрений доходит до 30 пудов (4,8 центнера. — Ю.Ж.), урожайность превышает в три, в четыре раза нашу. Так например, средний урожай пшеницы с десятины в Бельгии — 165 пудов, в Германии — 140 пудов, а в России — 50 пудов… Применение удобрений для культуры хлопка с расходом в 20 рублей даёт приращение хлопка на 120 рублей».

Руководитель ВСНХ при этом честно признал, что «основным препятствием для развития минеральных удобрений была дороговизна выработки их у нас». Но тут же выразил твёрдую уверенность, что «работа нашего института по минеральным удобрениям профессора Брицкера даёт сейчас надежду на то, что у нас, возможно, будут очень дешёвым методом» из бедных фосфатов получать дешёвые удобрения.

Столь же откровенно говорил Дзержинский и о других задачах, стоящих перед промышленностью, для значительного изменения положения в сельском хозяйстве. О том, что «те тысяча с лишним тракторов, которые будут выпущены нашим “Красным путиловцем”, Коломенским заводом, Харьковским и другими, будут стоить дорого. Но эта дороговизна первой и второй, а может быть, и пятой тысячи обеспечит нам возможность шестую, седьмую, восьмую и дальнейшие тысячи производить по доступной цене». Признал Дзержинский и иное. Что заводы Украинского треста сельскохозяйственных машин «работают с нагрузкой больше довоенной на 8% и всё же мы не в состоянии удовлетворить потребность деревни», вынуждая покупать за границей сельхозмашин более чем на 17,5 млн. рублей.

Говоря о подлинных нуждах сельского хозяйства, о возможности промышленности удовлетворить их, пусть даже и не сегодня, а в самом ближайшем будущем, Дзержинский указывал на иные пути развития, нежели предложенные Рыковым. Не сиюминутная передача земли совхозов середнякам и кулакам — бедняки, не имея ни лошадей, ни «мёртвого» инвентаря, не могли обрабатывать и те наделы, которыми уже располагали. Не упорядочение найма батраков, что одновременно должно было якобы привести и к сокращению безработицы. Отнюдь нет. Спасёт деревню, обеспечит страну продовольствием в достаточных размерах только применение современных сельскохозяйственных машин и удобрений, которые может дать лишь индустрия. Она одна.

Сказал о том Дзержинский достаточно прямо: «Для того, чтобы всё растущее население могло прокормиться, необходима, прежде всего, интенсификация технической культуры в сельском хозяйстве, что возможно только при развитии нашей промышленности».

Ничуть не приукрашивая действительность, предельно откровенно делился Дзержинский с делегатами съезда положением и в других отраслях народного хозяйства. При этом, как и Рыков, не называя Троцкого по имени, объяснял, почему индустриализация стала возможной именно сейчас, а не полтора года назад, когда начать её предлагал Лев Давидович. «Чтобы поставить правильно восстановление нашей промышленности, — объяснял глава ВСНХ, — необходимо было дать ей новую организацию. Нужно было организовать тресты и перевести их на хозрасчёт. Затем надо было найти средства для восстановления… Только кризис осени 1923 года научил нашу промышленность понять ту силу, которая может её укрепить… Это — ориентация на союз с крестьянством, ориентация на широкий крестьянский рынок». Рынок потребителей в 100 миллионов человек.