Оборотная сторона НЭПа

Сами же рабочие, недовольные маленькой зарплатой, понижением расценок и повышением норм выработки, для протеста прибегали к традиционным для них забастовкам. В августе по всей стране их прошло 30, а в сентябре — уже 55.^{520} На крупнейших заводах: Путиловском и Ижорском в Ленинграде, металлургическом «Профинтерн» в Брянске, машиностроительных в подмосковном Подольске, в Сормове, Мариуполе, Днепропетровске, на паровозостроительном в Харькове, судостроительном в Николаеве, на текстильных фабриках Иваново-Вознесенска… Забастовки продолжительные — до месяца и дольше, многочисленные — до двух, двух с половиной тысяч участников.

ПБ, СТО, СНК весь сентябрь хранили молчание. Открыто никак не реагировали на происходящее. Делали вид, что в стране всё благополучно. Так, Каменев, выступая 4 сентября на пленуме Московского комитета РКП с докладом, названным «Наши достижения, трудности и перспективы», подчеркнул: наступил «последний год восстановительного периода». Почему? Да потому, что в следующем, 1925/26, предполагалось достичь в экономике довоенного уровня. В промышленности — 95%, в сельском хозяйстве — 89%, в целом же — 91%. Обеспечить же то должны были, во-первых, хороший урожай, во-вторых — развитие промышленности, в-третьих — упрочившаяся денежная система.

Говоря об урожае, Каменев ничуть не приукрашивал действительность. Мол, ожидается получение 4,2 млрд. пудов хлеба_: то есть больше прошлогоднего на 1,4 млрд. На рынок пойдёт 1,1–1,2 млрд., которые надо непременно купить, чтобы не обрушить цены. На экспорт следует отправить не менее 600 млн. пудов, и непременно по выгодным крестьянам ценам.

Остановившись на внешней торговле, Каменев заявил, что экспорт должен выразиться в сумме 1,1 миллиарда рублей, а импорт -1 миллиарда. Благодаря тому появится положительное сальдо в размере 100 миллионов рублей^{521}.

Участники пленума пока не услышали ничего нового для себя. Ведь Каменев всего лишь повторил опубликованные за три недели перед тем «Основы и перспективы хлебозаготовительной кампании 1925/26 хозяйственного года (обзор правительственных мероприятий)». А именно в них впервые, от имени СТО, и появились оптимистические, обнадёживающие цифры:

— валовой урожай различных хлебных культур составит 4,1 миллиарда пудов, уступив показателям лишь 1911 года;

— товарные излишки достигнут 1 миллиарда пудов, почему СТО планирует заготовить 690 миллионов пудов хлеба (в 1923/24 году заготовили всего 307 миллионов пудов, а в 1924/25–322 миллиона), 70% этого количества будет куплено у крестьян до 1 января 1926 года;

— перевозка такого количества зерна потребует в 1-м квартале (октябрь — декабрь) 21 600 вагонов, во 2-м — 18 600, в 3-м — 18 900, в 4-м — 23 000, вывоз же экспортного хлеба будет осуществляться иностранными судами^{522}.

…Покончив с достижениями и перспективами, во второй половине доклада Каменев перешёл к имевшимся трудностям. Их же увидел в основном в продолжавшемся расслоении крестьянства.

«Политика развития производительных сил в деревне, — напомнил председатель СТО, — которая есть единственно правильная и единственно возможная политика, должна быть дополнена рядом мер, которые помогают организоваться и подниматься бедняку и середняку, помогают ему сопротивляться грабежу со стороны богатеев». И уточнил: к кулаку «мы не можем строить своей политики на том, чтобы помочь ему обогатиться за счет бедняка^{523}.

Так, Каменев, один из членов ПБ, первым прямо ответил на пресловутый призыв Бухарина. Сумел ответить и донести свой ответ до очень многих. В ином положении оказался Зиновьев, чья статья «Философия эпохи», опубликованная «Правдой» в те самые дни, 19 и 20 сентября, изрядно была покалечена «рекомендациями» прочитавших её предварительно членов ПБ.

Глава Коминтерна не ставил своей задачей анализировать положение в деревне. Просто подверг резкой критике очередную книгу сменовеховца Устрялова «Под знаком революции», только что изданной в Харбине. Утверждавшей: идёт «перерождение революции», и идёт лишь потому, что НЭП оказался не тактикой, а эволюцией, сделавшей главным человеком Советской России вместо пролетария «крепкого хозяйственного мужичка». К такому выводу Устрялова привело знакомство с последними работами Бухарина, с его призывом «обогащаться» как лозунгом партии.

Зиновьев не мог не откликнуться на подобную: оценку политико-экономического развития СССР. «Крупнейшей важности процессы, — вроде бы для начала соглашался он с Устряловым, — будут зреть в ближайшие годы в нашей деревне, где на одном полюсе, несомненно, будут вызревать буржуазные факторы, а на другом — подниматься социалистические. Весь вопрос, какие опередят, как пойдёт развитие».