Оборотная сторона НЭПа

И всё же Краковское восстание Коминтерн, громогласно объявивший своим деянием, не смог занести в актив. Как позже выяснилось, инициативой коммунистов воспользовались их противники — сторонники незадолго перед тем вынужденного уйти в отставку сначала с поста Начальника государства, а затем и начальника Генштаба и даже председателя Узкого военного совета маршала Пилсудского. Именно они использовали народное движение, чтобы отстранить от власти правительство ненавистных им национал-демократов и крестьянской партии Пяст. Вернуть своего вождя и кумира в Варшаву. В президентский дворец. Не случайно же буквально в канун Краковского восстания не кто-либо, а именно они, пилсудчики, бросили боевой кличь: «Шашки к бою!».

Пожалуй, единственным утешением для Москвы могло послужить известие о подавлении путча баварских нацистов, считавшихся руководством Коминтерна самыми опасными противниками коммунистов.

Около одиннадцати часов утра 9 ноября — в день провозглашения Германии республикой, не слишком большая колонна штурмовиков, возглавляемая генерал-фельдмаршалом фон Людендорфом (в годы мировой войны фактически командовавшим Восточным фронтом), Гитлером, Герингом, Розенбергом, Штрайхером и другими главарями нацистов, объявивших накануне о «смещении» баварского премьера Книллинга и его и правительства, да ещё и о том, что отныне канцлером стал Гитлер, начала шествие от окраины Мюнхена к центру города. Около полудня достигла Одеонплатц. Там, у Триумфальной арки в память героя Тридцатилетней войны маршала Тилли, её встретила полиция. Потеряв четверых, но зато убив пятнадцать путчистов, она быстро восстановила порядок в столице Баварии. Ну, а главари нацистов, в том числе и Гитлер, вскоре оказались за решёткой.

Глава первая

В те дни руководство РКП отлично понимало, что партия, победившая в Октябре, устоявшая в гражданскую войну, распадается. Опасалось вполне обоснованно — а не последует ли распад общества, а вслед за тем и страны. Во второй раз, который неминуемо стал бы последним. И всё же пошло на теперь уже открытую дискуссию с теми, кто и развязал междуусобицу. Но почему-то не о том, как скорее выйти из кризиса и нужно ли расставаться с НЭПом. Нет, об ином. Заведомо выигрышном лишь для Троцкого со сторонниками — о внутрипартийной демократии. Хотя так произошло далеко не сразу.

Всего через неделю после окончания пленума ПБ намеревалось привлечь внимание партии к наиболее важному в тот момент. К экономике во всех её аспектах. Потому-то передовица номера «Правды» от 1 ноября — «Задача дня» и поставила вопрос: «По каким линиям нужно вести борьбу в первую голову?». И тут же сформулировала чёткий ответ.

«Во-первых, — объясняла передовая статья, — укрепление нашей собственной промышленности, тех государственных социалистических оазисов, которые у нас есть.

Во-вторых, борьба с вырождением НЭПа.

Из того, что мы даём известную на данной стадии развития необходимую свободу частной капиталистической инициативе, вовсе не следует, что мы должны терпеть всякую спекулянтскую вакханалию или что мы должны отказаться от того, чтобы заставить буржуазию путём разного рода государственных мероприятий вкладывать свой капитал в производительные отрасли народного хозяйства. Из политики НЭПа отнюдь не следует, что мы должны отказаться от борьбы с излишней роскошью и соответствующей “экономической политикой” буржуазии…

В-четвёртых.., нужно предупреждать заразу бытового сращивания членов нашей партии с новой буржуазией».

А затем передовая поясняла, почему именно эти задачи являются наиважнейшими сейчас и, скорее всего, останутся таковыми довольно долго: «Известное неравенство просуществует ещё многие годы, пока мы не поднимем как следует производительные силы страны, когда “на всех хватит всего”».

Первым поспешил откликнуться на такую программу Преображенский. Уже на следующий день выступил с докладом в Социалистической академии — высшем марксистском научном учреждении, состоявшем при ЦИКе СССР и призванном по замыслу создателей заменить собою аполитичную Академию наук, но так и не сказал чего-либо нового. Просто повторил старые бездоказательные идеи Троцкого о том, что происходящее — заурядный экономический кризис, не представляющий особенной угрозы. А чтобы страна вышла из него, достаточно «множество центров регулирования народного хозяйства — Госплан, Наркомфин, Комвнуторг (Комитет внутренней торговли, в октябре следующего, 1924, года преобразованный в Наркомат. — Ю.Ж.), ВСНХ и так далее заменить единым органом». То есть Госпланом. А заодно и резко повысить, но как — не удосужился пояснить, цены на хлеб и другие сельскохозяйственные продукты^{265}.

Иными словами, Преображенский посоветовал продолжать НЭП как средство помощи исключительно крестьянству, игнорируя интересы пролетариата.

Ответ «Правды» не заставил себя ждать. День спустя она опубликовала басню чисто партийного поэта Демьяна Бедного «Хрюкающий НЭП» с недвусмысленной концовкой — моралью:

— НЭП хрюкает! До скольких, однако же пудов

Рекомендуется растить скотину эту?!^{266}