Оборотная сторона НЭПа

Прежде всего Троцкому пришлось признать, что ему было сделано предложение войти в своеобразное узкое ПБ — вместе с Бухариным превратить «тройку» в «пятёрку», от чего он категорически отказался. Помимо того, объяснить, почему не желает иметь какого-либо дела с ЦКК. Мол, он считает этот по уставу избираемый на съездах самостоятельный орган партии «орудием секретариата ЦК во внутрипартийной борьбе». Отверг Троцкий обвинения в бонапартизме, используя для того контроль за армией. Опроверг весьма своеобразно: мешает ему занять пост руководителя ВСНХ или Госплана одновременно с постом единственного заместителя председателя СНК СССР только «еврейское происхождение». И растолковал: «В моей личной жизни это не играет роли, как политический момент это очень серьёзно».

Покончив с личными моментами, перешёл к проблемам экономики. Вновь заявил, что «наши кризисы на 50, 75, 100% усугубляются бесплановым подходом». «Госплан — это важнейший наш орган», а единственный выход из создавшегося в народном хозяйстве положения — «в реорганизации этого учреждения». Только завершая речь, Троцкий сказал о самом важном для себя. Предложил ЦК альтернативу — «либо поворот в сторону демократии, либо признать, что она процветает». И бросил обвинение: «У нас есть в Политбюро товарищи, которые хотят это дело довести до конца — в смысле постоянного углубления разногласий, чтобы довести до партийной массы, сделать невозможной дальнейшую работу. Большинство этого не хочет. Боюсь, что ваше одностороннее решение подготовит почву для тех, кто хочет уничтожить почву для дальнейшей совместной коллективной работы… Если вы ступите на этот путь, который вы как будто хотите принять, вы сделаете огромную ошибку».

Если судить по этой записи (а другой попросту нет), то Троцкий сделал всё, чтобы восстановить против себя членов ЦК и ЦКК. С одной стороны, он сознательно уклонялся от совместной работы с товарищами по партийному руководству. Редко посещал заседания ПБ, никогда — ОБ. Отказался войти в состав чисто рабочей, порождённой необходимостью подчас срочно решать оперативные задачи, неформальной группы — «тройки», превратив её, вместе с Бухариным, в «пятёрку». С другой стороны, жаловался пленуму на свою изоляцию от властных структур.

Зная о письме 46-ти, письме в поддержку именно его претензий, упорно отказывался признать: именно такой шаг, а не некие действия ПБ, секретариата, ЦК в целом, и ведёт к той самой дискуссии, которая вполне может расколоть партию. Особенно в случае смерти Ленина, ожидаемую со дня на день.

Не пожелал принять тот самый пост, который сделал бы его после смерти Ленина главой правительства СССР. Поступил так, выдвигая более чем надуманное объяснение. Своё еврейское происхождение. Делая вид, что не знает — утверждённый вместо него Каменев тоже еврей. И евреи трое из семи членов ПБ, два из десяти союзных наркомов.

Наконец, в который раз реорганизацию Госплана объявил не просто панацеей, а единственным способом выбраться из пучины кризиса, в которой пребывало народное хозяйство. Причём снова не привёл никаких убедительных доказательств тому.

Естественно, Сталин не мог не воспользоваться допущенными Троцким ошибками и промахами. Начал с перечисления наименее существенных из них, сознательно не углубляясь в их опровержение. Указал как на явную подтасовку все разговоры об имеющихся якобы разногласиях по национальному вопросу; об обстоятельствах публикации статьи Ленина «Как нам реорганизовать Рабкрин»; о бесполезности, по мнению Троцкого, различных комиссий ЦК; о «секретарском дёргании» РВС при кадровых назначениях.

Свой полемический задор сконцентрировал Сталин на самом важном для участников пленума. На экономических трудностях. Обрушился на убеждение Троцкого в том, что проблему «ножниц» цен легко разрешит реорганизованный Госплан. Ехидно добавил: «Смешно строить «платформу» на необходимости улучшения Госплана». Согласился с Серебровским, выступавшим в прениях, в том, что сельскому хозяйству страны не хватает машин. Но саркастически уточнил: «деньги для этого нужны».

Только в конце речи Сталин заговорил о главном прегрешении Троцкого и его 46-ти союзников. «ЦК, — сказал генсек, — не скрывал всех хозяйственных вопросов. Не в них суть, а в том, что товарищ Троцкий и группа 46-ти не использовали дозволенных партией путей. Через голову ЦК обратились к членам партии (Сталин имел в виду широкое нелегальное распространение как писем Троцкого, так и «Заявления». — Ю.Ж.). Говорили здесь о пустяках, но о главном, из-за чего здесь собрались, не говорили. Дело в том, что, не, использовав легальных путей для исправления «ошибок» ЦК, обратился через его голову… Троцкий, выступая через головы членов ЦК, создаёт обстановку фракционной борьбы, делает шаг чрезвычайно опасный. 46 сделали шаг ещё дальше. Вывод: мы не можем повторить эксперимент дискуссии перед 10-м съездом. Тогда Троцкий её начал, отказавшись выполнить предложение Ленина…