Оборотная сторона жизни

– Осмотри все, что сможешь, найди Слейпнира, ну и вообще… А меня не беспокоить, – принцесса еще раз критическим взглядом осмотрела трон, покосилась на толпу слуг, бесцельно слоняющихся по залу… – Я ухожу в запой.

– Надолго? – уточнил ответственный эльф. Мортиша ткнула когтем в трон, слизнув каплю наполняющей его маны… Блин, градусов семьдесят, не меньше!

– На неделю, – мрачно изрекла принцесса, сделав жест рукой. – Брысь. И дверь прикрой.

– Конечно, госпожа! – воспрял духом эльф, бочком проскальзывая мимо хозяйки к спасительному выходу. – Не извольте беспокоиться! Отдыхайте!

Двери захлопнулись, судя по звукам, Джирро еще и подпер их чем-то тяжелым с той стороны.

– Ну что ж… – потерла ладони Мортиша. – Приступим? Эх, прощай, здоровье!

Первая порция маны перетекла в организм нежити, вызвав икание и отрыжку.

– Соленых огурчиков! – взревела Мортиша, вспоминая незабвенного Кису Воробьянинова, подтаскивая к себе первого попавшегося под руку слугу мага.

* * *

Джирро аппетитно хрустел маленьким, с палец, пупырчатым зеленым огурчиком, с интересом прислушиваясь к воплям хозяйки, буянящей за заложенной шкафами дверью. Пьянка шла вторую неделю, в сроках нежить явно ошиблась, но эльф ничего против не имел. За это время Джирро облазил подземное убежище так неосмотрительно попавшегося на зуб нежити мага, отыскал несколько заначек и всласть в них пошарил, набив сумки.

Покойник жил с размахом, очень уважая роскошь и излишества, что эльф полностью одобрил. Он подыскал себе одежду, обновив гардероб, нашел прорву очень дорогого и очень красивого оружия, совершенно непригодного для использования по назначению, прихватил мешочек с драгоценными камнями (хороший такой мешочек, с упитанного поросенка размером), собрал украшения и сложил их в специальный сундук, с трудом захлопнув крышку. Еще Джирро выгреб все золотые и серебряные монеты, какие нашел, после чего исполнил детскую мечту, навеянную одной легендой: засыпал мелодично звенящие кругляшки в огромную ванную, и принялся валяться, наслаждаясь каждым мгновением.

Жизнь ему казалась невыразимо прекрасной, ее не портила даже бухтящая за дверью хозяйка, которая как раз доела последнего слугу и теперь страдала от отсутствия закуси.

– Говорила мне мама, не играй с едой!

От дикого вопля, донесшегося через преграду, Джирро едва не подавился. Нежить продолжала изливать свое негодование благодарному за развлечение слушателю.

– Пупик, скотина! Что ж ты от инфаркта помер, тварь неблагодарная! Даже не реанимируешь! Ы-ы-ы…

Джирро подвинул к себе тончайшую расписную тарелку с огромным куском жареного мяса и приступил к дегустации, прислушиваясь и дергая ушами на самых патетичных моментах.

– Эх, дубинушка, ухнем! Эх, зеленая хорошо пошла! Ик!

Послышался грохот, что-то уронили, судя по всему, пьяная хозяйка решила побуянить. Некоторое время Джирро морщился, дергая ушами при особо громких воплях, но неожиданно наступила блаженная тишина и эльф, облегченно вздохнув, направился отдыхать, отвлеченно размышляя на тему: может ли нежить спать после грандиозного запоя? Вопрос был глубоко философского толка и требовал недюжинных познаний в Магии Смерти, которыми Джирро, естественно, не владел, так что оставалось только гадать.

Принцесса вылезла из своей берлоги только через три недели, стыдливо закутавшись в одежду и натянув на лицо капюшон, что эльф в глубине души только одобрил: она и так страшная, как смерть, а уж после длительного запоя так вообще, во всяком случае у Джирро фантазия отказывала, не в силах представить этот воплощенный в плоть кошмар.

Чувствовала себя принцесса просто отвратительно. Ее мутило, голова кружилась, перед глазами летали светящиеся мушки и прыгали цветные пятна, в ушах тонко звенела целая эскадрилья неуловимых комаров, доводящая несчастную своим писком до белого каления.

Дамм-морэ долго плескалась в наполненном горячей ароматной водой бассейне, выстирала парик, оставив его сушиться, потом бродила, как неприкаянная, по коридорам, вяло реагируя на дающего отчет слугу. Собралась с духом принцесса лишь на следующий день. Она осторожно подошла к зеркалу, сбросила с себя одежду, и медленно разлепила один глаз.

После чего потрясенно выпучилась на свое отражение.

Мортиша осторожно провела руками по ребрам, потыкала пальцем бедра… Повернулась боком.

– Мать моя женщина… – восхищенно прошептала дамм-морэ, щупая себя за задницу. – Я поправилась. Я поправилась! – восторженно взвизгнула принцесса, вертясь перед зеркалом. – Килограмм десять, не меньше!

С таким трудом «выпитый» и переваренный трон, превратившийся в просто невероятно уродливое место посадки к концу трапезы, разваливающееся на глазах, аукнулся героически вступившей в борьбу с зеленым змием Мортише самым благоприятным образом. Она с восторгом ощупывала себя, убеждаясь, что ей не мерещится, и на кости наросло немножко мяса. Это было похоже на то, как расправляется и наливается жизнью страдающее от засухи растение, попав под обильный дождь.