Оборотни

Чи объяснил расположение, указал в темноту на хоган, из которого были произведены выстрелы. Они двинулись вверх по склону с оружием наготове, полицейский с автоматом для спецназа, другой - с винтовкой. То, что произошло здесь два часа назад, уже казалось Чи нереальным, то, что он вообразил.

Ни в хогане, ни в нем никого не было.

«Вот немного латуни», - сказал полицейский. Он был старожилом, с рыжими волосами и веснушчатым, постоянно загорелым лицом. Он стоял, хмуро глядя на металлический цилиндр медного цвета, отражавший луч его фонарика. «Похоже на тридцать восьмой калибр», - сказал он. "Кто будет обрабатывать улики?"

«Просто оставь это Кеннеди», - сказал Чи. «Должен быть еще один». Он думал, что пустой картридж определенно не из 30-30. Это было короче. Боеприпасы пистолета. И, поскольку он был выброшен, вероятно, из автоматического, а не из револьвера. Если Бисти выстрелил, у него, похоже, был целый арсенал.

«Вот он, - сказал полицейский. Его фонарик был направлен на землю примерно в большом шаге от того места, где лежал первый патрон. «Одинаковый калибр».

Чи даже не взглянул на это. Он подумал о том, чтобы попросить всех быть осторожными с тем, куда они идут, чтобы не стереть любые полезные следы. Но как бы ни было сухо и ветрено, он не мог представить себе поиск следов как нечто иное, как трату времени. За исключением следов перетаскивания. То, что сюда притащили, должно быть легко найти.

Это было найдено.

- Привет, - крикнул Горман. «Вот тело».

Оно было наполовину спрятан в кучке чамизо, голова спускалась, ноги вверх, ноги все еще расставлены, как будто тот, кто тащил его туда, использовал их, чтобы тянуть за собой тело, и просто уронил его.

Тело принадлежало Рузвельту Бисти. В комбинированном свете фонарей Чи и Гормана желтое выражение его лица усиливалось, но смерть мало что сделала, чтобы изменить его вид.

Бисти по-прежнему выглядел мрачным и грустным, как будто выстрел был всего лишь тем, чего он ожидал - подходящим концом для разочаровывающей жизни. Его рубашка была натянута на плечи, обнажая грудь и живот. Восковая кожа в месте соединения грудной клетки с грудиной обнаружила два небольших отверстия, одно чуть ниже другого. Нижнее немного кровоточило. «Очень маленькие дырочки», - подумал Чи. Казалось странным, что такие маленькие дыры выпускают ветер жизни.

Горман смотрел на него с вопросом на лице.

«Это Бисти, - сказал Чи. «Похоже, парень, который стрелял в лейтенанта Лиафорна, застрелил этого парня. Думаю, он затащил его сюда, когда мы подъехали, лейтенант и я.

«И после того, как он подстрелил лейтенанта, он просто улетел», - сказал Горман.

«И ушел чисто», - добавил Чи.

Теперь тело освещали четыре фонаря. Только полицейский округа Сан-Хуан все еще оставался в темноте, выполняя свою бесплодную работу. Внизу, во дворе дома Рузвельта Бисти, припаркованы еще две машины. Чи услышал, как хлопнули двери, голос Кеннеди и капитана Ларго, поднимающихся по склону. Фонарик Чи теперь был сфокусирован над пулевыми ранами в месте на левой груди Бисти - узкой красноватой отметкой, примерно в полдюйма длиной, где порез заживал. Казалось бы, в норме странное место для такого кроя. Это напомнило Джиму Чи о бумажнике Бисти, о костяной бусине, которую он видел в нем, и о том, вытащили ли бумажник из набедренного кармана Бисти во время его первой поездки на каблуках по этому каменистому склону, и будет ли костяная бусинка все еще быть в нем, когда он был найден.

Он присел на корточки рядом с Бисти, пригляделся и представил себе сцену, на которой образовался этот маленький заживляющий шрам. Дрожащая рука (или наблюдатель за звездами, или слушатель, или наблюдатель кристалла, или любой другой шаман, которого Бисти выбрал для диагностики его болезни) объясняет Бисти, что кто-то его заколдовал, говоря Бисти, что оборотень вонзил в него смертельный фрагмент кости. А затем ритуальный разрез кожи, сосание груди, выход кости из Бисти, появление на языке шамана. И Бисти положил кость в его бумажник, заплатила ему гонорар и намеревался спастись, убив ведьму и вылечив ужасную трупную болезнь.

Чи переместил луч света вверх, чтобы он снова отразился в остекленевших сердитых глазах Рузвельта Бисти. Откуда Бисти узнала, что ведьма - Эндочини, человек, которого все в Бэдуотере считали кротким и безобидным парнем? Шаман не знал бы этого. И если двое мужчин даже знали друг друга, Чи не видел никаких признаков этого.

За его спиной полицейский кричал Ларго, говоря, что они нашли тело. Снова поднялся ветер, унося песчинки в лицо Чи. Он закрыл глаза от этого, и когда он снова открыл их, осколок мертвого перекати-поле прижался к уху Бисти.

Почему Бисти была так уверен, что убивавшая его ведьма была Эндочини? Он был достаточно уверен, чтобы попытаться убить этого человека. Как их пути пересеклись таким роковым образом? И где? И когда? Теперь, когда Бисти тоже умерл, кто мог ответить на эти вопросы? Любой из них?

Теперь к кругу присоединились Ларго и Кеннеди. Чи почувствовал, что они стояли позади него и смотрели на тело.