Оборотни Его Величества

Меланхоличный Филин почти не удивился, когда хозяин вдруг отрастил крылья с хвостом и, неловко обхватив ношу всеми лапами, взмыл в воздух. Под копытами едва мелькнули зубцы с бойницами, искрящие на солнце твердым точно кремень льдом, как всадник поставил коня на твердую землю уже за чертой города. Вилль не сомневался, что их маневр остался незамеченным: с трущобных улочек, глубокими колеями утонувших между домами, гребень стены почти не был виден из-за крыш.

– Эх, и отожрался ты, дружище! Вот снег сойдет – погоняю так, что мало не покажется!

Филину идея пришлась по вкусу, а еще больше – соленое от пота лицо хозяина. Вилль ухохотался, отмахиваясь. Верный конь – друг, который никогда не предаст. Конечно, логичнее было б оставить его в трущобах на попечение мелюзги, но Вилль не представлял, как будет пешим исследовать округу. На своих двоих муторно, а гигантского говорящего хищника селяне если и поймут, то превратно. Вряд ли все благоговеют перед оборотнями старшей расы, зато волков не любят точно…

Заело вдруг любопытство, как же «партизаны» справились с миссией государственной важности. Крылатый гвардеец взлетел на стену, лег животом на камень и подтянулся, осторожно заглядывая вниз.

Что и говорить, детки честно отработали мзду! Процесс задержания остался на откуп воображению, зато последствия радовали. Вылетевший к канаве верховой, в голос матерясь, сдирал остатки невода, паутиной облепившего и его и иноходца, который взбрыкивал, отчаянно вертел головой и лязгал зубами, пытаясь тяпнуть горе-хозяина, попутавшего попону с драной вонючей сеткой. Конь с мужиком стали одной масти – в яблоко. Наверняка «маги» извели на раскрас все ведро «боеприпасов». Немного погипнотизировав канаву, преследователь направился вдоль стены на север, к воротам.

Едва скрылся из виду, как нарисовался второй. Именно так – прямо из воздуха. Этот долго водил ладонями по снегу, зачем-то полез в ручеек, где чудом не растянулся на скользком дне, выбрался, по-кошачьи отряхивая ноги, проглотил зеленый леденец и испарился. Невидимка с ускорителем – по сравнению с этим даже собственная идея перестала казаться Виллю бредовой. Аватар уже хотел спуститься, когда к канаве вышел лохматый пес. Тузик как Тузик, даже в ошейнике. Он потрусил за двумя соглядатаями, оставляя широкие волчьи следы. Вилль тихонько присвистнул: они и варга припахали, надев на оборотня личину!.. Они… Кто – они?

Аватар мотнул головой, отгоняя вопрос, как назойливую муху. Не сейчас. Сейчас задача первоочередной важности – предотвратить возможное покушение на Пове… на любимую. Стайн, конечно, рассказал далеко не все, но у магов всегда находятся причины замалчивать факты. Тем не менее хоть целитель профессионально увиливал от прямых ответов, Вилль понял, что существо по прозвищу Цирюльник крепко насолило многим из Ковена. Его ненавидят и… боятся. Даже архимаг боится. Впрочем, страх стал не единственной причиной, по которой он решил натравить на Цирюльника аватара. Второй была политика. Можно представить, как подскочит престиж того, кто метит в главы Ковена, когда по его наставлению легендарный Волк притащит связанную тварь, полгода наводившую ужас на горожан, и бросит к ногам своей Девы. Впрочем, какие бы личные цели ни преследовал Стайн, он на стороне Его Величества.

Итак, Цирюльник. Маг, нечисть или нежить, генетически измененная в так удачно взорвавшемся ЭКЗО? Второе можно отметать сразу: вся нечисть спит зимой, кроме домовых и их антиподов – шушелей. Маги, в частности ветродувы, первоклассные иллюзионисты, способные не только напустить тумана или крылья наморочить, но вампиризмом вроде не страдают (хотя это с какой стороны посмотреть: все маги в каком-то смысле вампиры, присосавшиеся к Колодцу, как к открытой ране Неверры), а колдун, обращенный в нечисть, теряет дар. К тому же даже тот, кто способен левитировать, не смог бы перелететь через высокую стену. Портал? Портал кровососа не пропустит, а городские ворота ночью закрыты для всех, в том числе и магией.

Значит, нежить-мутант, которой достало ума не охотиться в непосредственной близости от берлоги, чтобы не привлекать к ней лишнего внимания. А вот к себе – да. Приглашенный на лекцию сыщик Эриан рассказывал, что все маньяки сумасшедшие, но отнюдь не идиоты. Они чувствуют тонкую грань, чтобы «слава» не привела к поимке. Эта тварь действует по той же схеме: убитые девушки, цирюльничья бритва, две багряные розы в мертвых руках, цепенеющие от ужаса свидетели, якобы видевшие тень в черном плаще. Об убийце говорят шепотом и кричат в голос, и это тешит его самолюбие. Значит, не все человеческое ему чуждо… Хорошо бы, он помнил такие понятия, как «боль» и «страх», потому что Вилль собирался допрашивать его лично.