Оборотни, или Кто стоит за Ватиканом

Подчёркивая ту уникальную роль, которую призван сыграть Ватикан в объединении Европы, понтифик постоянно напоминал, что именно католическая вера создала европейское единство, в ней оно коренится и нельзя устранять её из публичных дискуссий. В силу этого он добивался не просто признания прав религии, но и признания неких исключительных прав за католицизмом. В своём Постсинодальном апостольском обращении Ecclesia in Еигора (июнь 2003 г.)[579], в котором понтифик вновь подчеркнул о необходимости введения в Конституцию ЕС ссылки на христианское наследие, он заявил: «Единственная и универсальная, присутствующая во всех поместных церквях Католическая церковь может внести исключительный вклад в строительство Европы, открытой миру. Именно от Церкви исходит модель единства в многообразии его культурных выражений, сознание принадлежности к универсальному сообществу, которое коренится в местных сообществах, но не исчерпывается ими… Поместные церкви являются не простыми сообществами или частными организациями. В действительности они развивают свою деятельность в специфическом институциональном измерении, которое заслуживает быть выделенным в юридическом плане при полном уважении к гражданскому порядку».

То есть для обеспечения «исключительного вклада» в строительство Европы папа требовал для Церкви некоего особого закреплённого легального статуса.

Дева Мария в ореоле 12 звезд

Масштаб ватиканского проекта чётко отразился и в усилиях по созданию Общеевропейской конституции 2005 года. Хотя религиозные объединения не были приглашены к участию в подготовке этого документа, они, тем не менее, добились закрепления в Конституции двух важных принципов: признания в преамбуле «религиозного наследия Европы» и положения о том, что церкви являются «партнёрами» европейских институтов (хотя и эти новшества вызвали оппозицию европейских парламентариев и разделили правительства стран-членов)[580].

К своей будущей роли Ватикан подготавливал европейское сознание, воздействуя на него и через символы. Характерно, что главный духовный символ ЕС, воплощённый в его знамени и представляемый как воплощение «совершенства и полноты», на самом деле имеет религиозное происхождение. В 12 главе Откровения св. Иоанна сказано: «И явилось на небе великое знамение: жена, облечённая в солнце; под ногами её луна, и на главе её венец из двенадцати звёзд».

Подписание Конституции ЕС в Риме у подножия статуи папы Иннокентия Х

Для католиков жена символизирует Деву Марию, и именно так — на голубом фоне и в ореоле двенадцати звёзд — она изображается на многих иконах. Это римско-католический идеал, и показательно, что наиболее известное изображение Девы Марии в этом образе представлено в витраже центрального собора Страсбурга — города, где заседает Европейский парламент. Символично и то, что Конституция Европейского союза, как и договор о создании ЕЭС 1957 года, был подписан в «вечном городе» — Риме.

Что касается непосредственных отношений Ватикана с Европейским союзом, то он довольствуется ролью наблюдателя в ЕС, в котором его представляет апостолический нунций, поскольку членство в Союзе обязало бы его идти на недопустимые для него политические компромиссы. Но Св. Престол обладает различными механизмами воздействия на принятие нужных ему решений.

Ещё в 1971 году был создан Совет европейских епископальных конференций (СЕЕК), который объединяет сегодня председателей Конференций католических епископов (включая российскую) и ставит целью согласование работы епископов всех европейских стран[581]. А в 1980 году, на следующий год после прямых выборов в Европарламент, для поддержания связей с ЕЭС, а затем — с институтами ЕС была основана Комиссия епископатов Европейского собщества (КЕЕС), в которую входят епископы, представляющие 28 стран ЕС, и которая 2 раза в год проводит свои пленарные ассамблеи, определяющие основные направления её работы. В них участвует и апостолический нунций при ЕС. Постоянный комитет КЕЕС состоит из президента и 4 вице-президентов[582].