Оборотни в эполетах

Насчет государственной измены я написал вовсе не ради красного словца. Согласно третьему пункту 252-й статьи Уложения о наказаниях, подобный офицер в военное время считался бы именно что государственным изменником, автоматически подлежавшим лишению всех прав состояния и смертной казни. Так и написано было: «…когда он будет возбуждать войска Российской империи или союзные с Россией к неповиновению или возмущению или будет стараться поколебать верность подданных ее»…

Ну а далее Кирилл вел себя во многом именно так, как ораторствующий тем временем на ташкентских митингах Николай: публично обвинил императрицу в шпионаже в пользу Германии, в интервью революционным газетам объявлял себя бедолагой, который, оказывается, «испытывал гнет старого режима». Да вдобавок объявил, что отрекается в пользу Учредительного собрания от своих прав на престол. Разница в том, что Николая Константиновича пришедшие к власти большевики похоронили торжественно, Кирилла всерьез собирались арестовать – но он успел бежать с женой в Финляндию по льду замерзшего Финского залива (как когда-то, вот забавно, Ленин).

Оказавшиеся за границей члены Дома Романовых вели себя, в общем, спокойно, не вмешиваясь ни в какие политические дрязги. Александр Михайлович, например, сумел вывезти большую коллекцию античных монет и немало драгоценностей. Продавал помаленьку, и на сносную жизнь хватало, сидел и писал свои интереснейшие мемуары (изданные в России уже в этом столетии).

А вот Кирилл через несколько лет эмигрантского житья-бытья стал чудесить. Устроил клоунаду, тянущуюся до сего дня – и конца-края ей что-то не видно…

В августе 1924 года Кирилл по собственному хотению провозгласил себя «императором и самодержцем всероссийским», сына Владимира произвел в «великие князья», дочь Киру – в «великие княжны». Во Франции, в провинции Бретань, в какой-то глухой деревушке (Бретань вообще – французское захолустье), основал в каком-то скромном домишке (а других там и не было) «императорский двор». Начал издавать «указы» и «высочайшие манифесты», «возводил в дворянство», «награждал орденами», «присваивал офицерские чины». (Я так старательно закавычиваю все, потому что эти забавы не имеют под собой никакой законной основы, о чем будет рассказано подробно.)

В таких случаях всегда найдутся и «придворные», жаждущие пусть бутафорских, но чинов и орденов. Кирилл далеко не первый, подобные номера до него не раз откалывали вынужденные бежать в эмиграцию члены других бывших правящих династий.

В 1930-м под Парижем состоялся даже аж целый «парад подданных Его Императорского Величества Кирилла I» – и подданных собралось 2 тысячи. Ну, не два десятка, в конце-то концов, некоторая массовость имела место… Еще раньше в ту рыбацкую деревушку заглянул Александр Михайлович – из чистого любопытства глянуть, что там за «императорский двор». И писал потом: «Пафос вперемежку с комедией и слепотой, погоняемые надеждой, образуют костяк этого отстраненного мира условностей. Ничего реального, всё бутафория».

Вот что значит морской офицер – они в Российской империи всегда славились вежливостью в обращении и речах. Зато великий князь Николай Николаевич-младший, старый кавалерист, выражался гораздо темпераментнее. Самое приличное его высказывание: «Кирюха есть всего-навсего предводитель банды пьяниц и дураков». Другие привести нельзя по причине их полной нецензурности.

Вдовствующая императрица Мария Федоровна практически сразу же заявила, что не признает ни «титула» Кирилла, ни «титулов» его детей. Точно так же повело себя подавляющее большинство членов Дома Романовых. Поскольку клоунада свежеиспеченного «ампиратора» полностью противоречила не одному закону Российской империи…

Чтобы это доказать, я намерен посвятить пару страниц скучной юриспруденции. Читатель, не любящий подобных скучных материй, может сразу переходить к следующей главе, об армейской коррупции, где приведены гораздо более интересные факты. Читатель вдумчивый волен остаться.

Итак… Законы, воинские уставы и даже Правила дорожного движения (и еще многие официальные регламенты) сформулированы предельно ясно и четко, так, что двойного толкования не допускают никогда. Как таблица умножения. Дважды два всегда будет четыре и никак иначе.

В точности так обстояло и со включенным в Свод законов Российской империи «Учреждением об императорской фамилии», в которое последние поправки вносились Николаем II в 1911 году.

Согласно Учреждению, стать не то что императором, а наследником императорского престола «по собственному желанию» невозможно, никакие ссылки на «чрезвычайные обстоятельства» не предусмотрены, все расписано строго и четко, как математическая теорема.