Оборотни в эполетах

Вдобавок «оборотни в эполетах» открыли новый вид наживы – не требовавший ровным счетом никаких усилий и даже махинаций с отчетностью: всего-то навсего нужно было составить пару бумажек…

Дело в том, что технический прогресс шел вперед – а как неоднократно замечалось, все его достижения иные прыткие персонажи быстро приспосабливают для собственной выгоды. С давних пор командированные офицеры по возвращении получали так называемые прогонные – говоря по-современному, возмещение транспортных расходов. Ездили тогда на лошадях, и поездки на дальние расстояния обходились недешево. В последнюю треть XIX века в Европейской России появилась обширная и разветвленная сеть железных дорог, но «прогонные» не отменили – то ли по забывчивости военных бюрократов, то ли по расчету. И господа офицеры из беззастенчивых, съездив в командировку поездом, в отчете преспокойно писали, что ехали на лошадях – и без вопросов получали «прогонные», а это были уже совсем другие деньги. Один из высокопоставленных офицеров того времени вспоминал в своем дневнике: однажды он ездил в служебную командировку из Петербурга на Юг России в компании еще одного офицера. Туда и обратно оба ехали в одном и том же поезде, в одном и том же вагоне. По возвращении автор воспоминаний, как человек честный, приложил к отчету железнодорожные билеты – и ему заплатили сто с чем-то рублей, ровно столько, сколько он и потратил. Зато его спутник, не такой щепетильный, оформил бумаги на «прогонные» – и получил тысячу с лишним рублей. Всего-то одна грамотно составленная бумажка – и девятьсот рублей чистой прибыли… В конце концов «прогонные» все же отменили, видя их полную абсурдность в современных условиях – но многие ловкачи успели на них нажиться…

Еще за пару лет до Русско-японской войны в армии появилось интересное новшество: интендантов практически отстранили от распоряжения казенными суммами, которыми оплачивались всевозможные поставки и военные подряды. Теперь громадными «экономическими капиталами», как они именовались, стали распоряжаться непосредственно строевые командиры. Можно представить, как горевали интенданты, в одночасье лишившиеся кормушки. Провести такое решение мог лишь кто-то весьма высокопоставленный (увы, я так и не доискался, чья это была идея). Нельзя исключать, что все было проделано с самыми благородными целями: умерить интендантское воровство. Как бы там ни было, хотели как лучше, а получилось как всегда. Немаленькие казенные суммы просто-напросто потекли в другие карманы – там, где прежде воровали интенданты, теперь воровали строевые чины, вот и весь итог реформы…

Однако интендантам все же оставили возможность распоряжаться частью средств. И уж они своего не упустили…

Речь не шла о вульгарном присвоении казенных денежек – эти господа действовали тоньше. Огромные деньги делались на поставках в армию прозаических одежды и обуви. Ткани в иных местах закупали по ценам, вдвое превышавшим существующие, – и, понятно, честно делили «разницу». Да к тому же материал покупали гораздо худшего качества, чем показывали в отчетах. Шитье форменной одежды и тачанье сапог поручали (естественно, не забесплатно) самым сомнительным фирмам. А те огромными партиями гнали скверно скроенные шинели, которые были гораздо короче положенного, тесные, стеснявшие движения мундиры, кальсоны, часто рвавшиеся по швам, стоило солдату присесть. Принималось все это опять-таки за взятку – а потом, уже в воинских частях, форму приходилось перешивать, в том числе и головные уборы, – тратя на это немаленькие деньги, и это уже была не коррупция, а необходимые расходы. Сапоги рвались так быстро, что солдаты заказывали новые за свой счет у частных сапожников.

А интенданты частенько жили по принципу: «Курочка по зернышку клюет». Главный смотритель Московского вещевого склада (те самые ткани для пошива формы) полковник Ясинский лопатой не греб: брал всего-то по копейке с каждого закупленного у частника аршина (аршин – 1 см). Однако поставлявшуюся ткань считали на километры, так что ежегодный доход полковника составлял не менее 30 тысяч рублей.

Жившие прежде бедновато во время Русско-японской войны и интенданты, и тыловые военные чиновники стали «отовариваться» в лучших магазинах и кутить в самых дорогих ресторанах. Извозчики, высмотрев солидного клиента, именовали его уже не обычным «барин», а «вась-сиясь» – «ваше сиятельство».

Приведу цитату из книги человека, видевшего все это непотребство своими глазами, – Дяди Гиляя, Владимира Гиляровского, справедливо именовавшегося «королем русских репортеров». Цитата будет обширная, но читатель, думаю, не пожалеет, узнав немало интересного о тогдашних нравах…