Оборотни в эполетах

Ну а о знаменитом поджоге Фейгинской мельницы, устроенном «мучным королем» Овсянниковым, я уже рассказывал подробно, так что возвращаться к нему не стоит.

Большое распространение имели брачные аферы, от которых «частенько страдали не только обнадеженные заманчивыми перспективами невесты, но и женихи».

В свое время широко известны были столичные свахи – но вот как раз они, без всяких исключений, работали честно, дорожа заслуженной за многие годы репутацией. Однако в роли «сватов» сплошь и рядом выступали всевозможные посредники, или, как они тогда именовались, комиссионеры. Их в обеих столицах кишело превеликое множество, и занимались они самыми разнообразными делами, брались за что угодно, была бы прибыль. В том числе и за устройство браков. Иные и впрямь работали честно, зато другие…

Вот характерный пример, совершенно не уникальный. Молодой чиновник-карьерист, искавший «выгодную партию», на свою беду столкнулся с комиссионером-жуликом. Тот в два счета свел возжаждавшего выгодного брака персонажа с молодой симпатичной якобы вдовой богатого полтавского помещика, которой после смерти мужа и достались его немаленькие имения. Все было разыграно по высшему классу, не на пустых словах, а еще и с «вескими доказательствами»: комиссионер демонстрировал всерьез заинтересовавшемуся и красивой и богатой дамой молодому человеку целый ворох «деловых бумаг» своей клиентки: всевозможные счета по имению, письма управляющего и тому подобные убедительные документы. Роман разгорался не на шутку, очень быстро молодой человек сделал предмету своей страсти предложение руки и сердца по всем правилам – и очаровательная вдовушка, не особенно и жеманясь, его тут же приняла. Назначили день свадьбы и стали обговаривать детали.

Однако вскоре комиссионер явился с другой вестью: сама вдовушка пока что не в состоянии потратить на приготовления к свадьбе хоть копейку: она пока что сидит без гроша, потому что скотина-управляющий медлит с высылкой денег (кстати, ситуация, частенько встречавшаяся и в реальности). И только-то?! Ну какое ж это препятствие! Нетерпеливый жених тут вручил комиссионеру несколько сотен рублей.

На другой день бесследно исчезли с горизонта и комиссионер, и очаровательная помещица – оказавшаяся, как выяснила полиция, «бродячей феей с Невского проспекта», то бишь вульгарной уличной проституткой.

Примерно по такой методике происходило и в других случаях. Либо «невеста», получив некоторую сумму, бесследно пропадала, как и очередной «сват», либо все устраивалось тоньше: «богатая невеста», успевшая получить немало ценных подарков, ловкими маневрами оттягивала свадьбу, а там под каким-нибудь вполне благовидным предлогом брала свое согласие назад (в этом случае уличить участников аферы было практически невозможно).

Случалось иногда, что роль «богатых невест» успешно играли вполне приличные замужние дамы – порой жены самих комиссионеров-«сватов», – что придавало мини-предприятию аферистов гораздо больше надежности: законная супружница все же заслуживает большего доверия, чем сообщница со стороны, все денежки остаются в семье…

Разумеется, мужчины не отставали – и тут уж страдали доверчивые женщины. Пример, почти полностью повторяющий предыдущий, с молодым чиновником, разве что с обратным знаком. Некая красивая и состоятельная молодая дама «из общества» искала «приличную партию»: чтобы жених был не обязательно богачом, но, как мечтала кухарка из романа Стругацких, «человек надежный и с понятием». Вскорости подвернулся очередной комиссионер, пообещавший подобрать именно такого жениха и исполнивший обещание очень быстро. Познакомил даму с симпатичным, элегантным, более того, титулованным женихом – цельным бароном. Человек и в самом деле оказался надежный, с понятием: очень быстро он преподнес почти что уже невесте вексель, по которому «на предъявителя» можно было получить 10 тысяч рублей. Уж куда тут надежнее…

Однако так уж несчастливо расположились звезды, что господин барон стал охладевать к своей избраннице, – а однажды заявил, что женится на другой, и попросил вернуть вексель, отданный им даме «в обеспечение обещания жениться». Иная этот вексель оставила бы у себя («в обеспечение»? Ну так плати, раз нарушил обещание), но наша дама, должно быть, была горда и вексель вернула. Расставались вполне культурно, как приличные люди. Лучившийся обаянием баран попросил несостоявшуюся невесту сделать на векселе определенную надпись – мол, «так полагается». Совершенно несведущая в вексельном праве дама написала под диктовку все, что просил бывший жених.