Обозрение пророческих книг Ветхого Завета

Итак со времени призвания своего к пророческому служению [711] до самого начала осады Иерусалима или пока уместно было наставление словом, пророк Иезекииль неумолчно и точно возвещал переселенцам состояние и грядущую судьбу своего несчастного отечества; указывал те недостатки и пороки, которые навлекали гнев Божий; обозначал те стороны текущих дел и обстоятельств, которые вели к погибели, так что если бы его голос был услышан и принят во внимание, то многое пошло бы не так, и судьба народа значительно могла бы облегчиться. Если Иеремию подозревали в пристрастии и увлечениях, как человека, подлежавшего влиянию местных обстоятельств и воззрений: то Иезекииль, из Месопотамии смотревший на Иудею и Иерусалим, не мог подлежать этому подозрению. А он так же, как и Иеремия, в речах своих объясняет Иудеям справедливость постигающего их Божественного наказания; указывал спасительную цель его, именно — истребление явных грешников и остановление потоков соблазна, чтобы всякий мог свободно размыслить о себе и внять небесному пророческому голосу, зовущему всех к покаянию. А что пророчество Иезекииля, писанное в Месопотамии, было известно в Иерусалиме, об этом свидетельствует Иосиф Флавий (Antiquit. lib. X, cap. II), который говорит, что царь Седекия читал книгу Иезекииля, но не поверил ни Иеремии, ни Иезекиилю, потому что первый предсказывал отведение Седекии в Вавилон, а второй говорил, что Седекия не увидит Вавилона. Но то и другое оправдалось на деле, ибо Седекия, по взятии в плен, был ослеплен и потом отправлен в Вавилон.

3. Третья часть книги.

В третьей части книги Иезекииля излагаются пророческие речи о соседних языческих народах и об Иудеях, произнесенные во время осады и после разрушения Иерусалима (25:1–39:29).

Первая речь из обращенных к языческим народам изложена в двадцать пятой главе; год произнесения оной не указан, но содержание показывает, что она произнесена вскоре после падения Иерусалима. Предмет сей речи Аммонитяне (25:1–7), Моавитяне (25:8–11), Идумеи (25:12–14) и Филистимляне (25:15–17). Все эти народы были ближайшими соседями царства Иудейского; были покорены Давидом и с тех пор большею частию были данниками Иудеев, а потому чрезвычайно обрадовались разрушению Иерусалима Вавилонянами. За сие злорадство всем им предсказывается истребление и исключение из числа народов (сн. Иер 47:1–49:22).

Вторая речь из произнесенных по разрушении Иерусалима излагается с двадцать шестой по двадцать восьмую главу; она излагает судьбу Тира и Сидона и произнесена в одиннадцатый год переселения Иезекиилева, месяца за три до вторжения Вавилонян в Иерусалим, когда исход осады сего последнего был всякому очевиден. Тиряне чрезвычайно радовались предстоящему разрушению Иудейского царства, надеясь присоединить область эту к своим владениям. За это злорадство, говорит Господь, сделаю Тир голою скалою, местом сушения рыболовных сетей, так что он никогда уже не будет населен (26:1–21). К сему присовокупляет пророк плачевную надгробную песнь, в коей величие и благосостояние Тира изобразил под видом большого, крепкого и великолепно украшенного корабля (27:1–7), снабженного наилучшими мореходцами и кормчим (27:8–11); потом перечисляет царства, производившия с ним торговлю (27:12–25); таковое перечисление показывает, что не было ни одного народа, который не входил бы в круг торговых операций Тира. Падение Тира пророк изобразил под видом потопления сего корабля в больших водах или в открытом море от неблагоразумия кормчих (27:26–28). А степень, происходящих отсюда бедствий пророк показал удостоверением, что весть о падении Тира приведет в ужас и исторгнет плачевные вопли у всех, к кому она дойдет (27:29–36). При сем пророк обращает речь особо к начальствующему в Тире, возмечтавшему среди несметного богатства, что и он бог, подобно другим владетелям восточным; и что своею смышленостию приобрел и упрочил свое благосостояние. Пророк возвещает ему смерть язвенных или заколотых; в руке закалающих обнаружится, что он человек, а не бог бессмертный (28:1–70). Несомненность сего определения пророк подтверждает тем, что произносит надгробную песнь царю Тирскому, в коей, изобразивши его богатство и могущество, снова повторяет смертный приговор за гордость и недобросовестность в делах торговых (28:11–19). А Сидону, родоначальнику Тира и его неизменному союзнику, пророк возвещает истребление моровою язвою и опустошительною войною, чтобы таким образом очистить от колючих тернов место для имеющего восстановиться царства Иудейского (28:20–26).