Обращенный к небу. Книга 1

История вторая: Илья Муромец и железное чудище

Событиями, происходящими в миру, умный человек старается руководить, дурак в этих событиях непременно участвует, а мудрец взирает на всё это со стороны, никогда не вмешиваясь. Я забавлялся тем, что за всю свою жизнь поступал и как умный, и как дурак, и как мудрец. Но всегда отличался от первых двух тем, что помнил о существовании третьего, самого верного пути.

(Из наставлений Вежды)

3

Хазар было в два раза больше преследователей и до них было никак не меньше дюжины перелётов стрелы. «Не догнать!» – подумал Илья и наподдал чужого коня по бокам. Конь фыркнул, но ходу прибавил. Илья пошарил глазами по скачущим соратникам, нашёл и успокоился: коняга Ильи Туча нёсся под сотником Жданом, учинившим эту погоню. На коней прыгали без разбору, стремясь догнать поганых, сунувшихся поутру к южному краю становища.

Одесную[13] сверкало море, по другую сторону высилась невысокая, но обширная гора, поросшая жухлой травой: её и огибали уже хазары, рвавшиеся дальше в степь.

– Наддай, славяне! – крикнул Ждан сквозь конский топот, однако надежда на отмщение таяла, как утренняя дымка. И тут со стороны моря, где-то в небе над ним, раздался оглушительный хлопо́к, заставив многих лошадей в испуге сорваться с галопа на рысь, и вслед за этим все увидели, как неведомо откуда, будто прямо из воздуха, вырвалось нечто огненное и быстрое, как молния Перуна. И эта молния, оставляя после себя стремительное шипение, прочертила небо перед всадниками и вонзилась в склон горы близко с головой стаи удирающих поганых. Снова хлопнуло, но в этот раз сильнее прежнего, блеснула вспышка, и вслед за тем Илья увидел, как нескольких хазар раскидало по склону, словно щепы, разбрасываемые вонзающимся в полено колуном. И тут все увидели, как со стороны моря, прямо из ниоткуда, вывалилась непонятная угловатая туша, походившая на огромную сверкающую птицу. Туша почти так же стремительно, как предшествующая ей стрела, прошла над спокойным морем, ослепив всадников блестящим, как лёд, боком, перемахнула полоску гладкого прибрежного песка, устремляясь всё туда же – к склону холма. Эта птица, растопырившая неподвижные крыла, надсадно ревела низким оглушительным гласом, и все почувствовали, как она была горяча и тяжела. Всё это длилось кратко, словно промежуток между вспышкой молнии во время грозы и ударом грома, но Илье удалось рассмотреть всё это необычное действо и даже услышать, как кто-то из всадников по соседству помянул Перуна. А потом ревущее чудовище достигло склона холма и ткнулось в самую гущу хазар. Раздался страшный удар, и теперь уже по-настоящему яркая зловещая вспышка рассекла бледность склона, разбрызгивая в стороны алчущие языки. Но и это было ещё не всё: в миг, когда летучее чудище столкнулось с горой, что-то непонятное и тёмное отделилось от него, возносясь в небо и опережая сполохи пламени.

Только теперь погоня окончательно задохнулась – все в забытьи следили за агонией чудовища и тем, что от него отделилось. А осколок этот, похожий на колоду, описал в небе плавную дугу и стал снижаться, всё ускоряясь. Какого он размера, сказать было трудно. На полпути к земле из него ещё что-то выскочило, будто стремительное облачко, раздалось в стороны, превратившись в бело-красное полушарие. Миг – и колода полетела к земле быстрей, а в небе осталось висеть лишь нечто, похожее…

– Нешто человек? – ахнул кто-то. И теперь уже все уверились, что под полушарием на тонких верёвках болтается, плавно снижаясь, именно человек. Однако с железной птицей, уткнувшейся в холм, не всё было кончено: в её полыхавших недрах что-то жутко и оглушительно треснуло, из мешанины огня вырвались новые языки, брызнули окрест какие-то куски, и летели они с такой быстротой, что иные достигли снижающегося купола, нёсшего человека, подвешенного к нему множеством туго натянутых верёвок. Илья заворожённо следил за всей этой невиданной суматохой, как купол вдруг дёрнулся, задетый осколком, смялся и тут же превратился в некий лоскут, неуверенно и нелепо бьющийся за теперь уже стремительно падающим человеком. По склону утекали жалкие остатки уцелевших и, видно, перепуганных насмерть хазар, а их преследователи в замешательстве стояли, придерживая разгорячённых коней, и следили за небывальщиной.

Человек стремительно падал с большой высоты и наконец достиг земли.

– Ах, сердешный, – снова отозвался кто-то. – Эк приложился…

И тотчас Илья пришпорил коня и кинулся к человеку раньше других.

Тот лежал неподвижно. Илья, спешиваясь, всё ждал, что он вот-вот пошевелится, но зря. Илья уже подошёл вплотную, на всякий случай держа наизготовку меч.