Обращенный к небу. Книга 1

– Неужто эта тварь летела по небу, словно птица?.. Быть не может…

– Полтора десятка очевидцев, князь, – отозвался Зосима с обычным своим непроницаемым лицом.

…В шатре царили неведомые тяжёлые запахи вперемешку с ладаном из кадила Зосимы, где был он сам, его стражник-сарацин, князь и Ждан с Ильёй. На земле возле тела погибшего странника лежали неведомые предметы, найденные при нём и возле чудища. Единственным, что было известным всем, оказался нож, принадлежащий пришлецу. Именно его и вертел в руках князь, после чего изрек:

– Да, изрядная вещь. Стали хорошей, но без изыска сработанная. Без насечки да иных украшений… Стало быть, человек сей из простых. Что скажешь ты, Зосима?

Поп покачал головой:

– Печально это всё, князь. Чувствую я здесь длань сатаны.

Ждан с Ильёй хмуро переглянулись, но говорить не посмели. Князь вопросительно посмотрел на эллина. Тот пояснил:

– Недобрый это знак, князь. Люди твои говорят, будто это есть дракон из Китайских земель. Дракон же есть не что иное, как змей. А змей исстари был врагом человека.

– Князь, – не выдержал Ждан, прикладывая ладонь к груди, – мы все видели, как этот змей вначале поразил бежавших хазар своей огненной молнией, а после и сам пал на них, словно коршун на добычу.

– Пал на свои жертвы и сам испустил дух? – обернулся к нему Зосима. – Где ты видел такого зверя или птицу, сотник?

Ждан молча опустил голову – на это ответить ему было нечего. Тогда сказал Илья:

– Но вышло так, что он помог нам наказать поганых!

Зосима подошёл к нему вплотную, и тогда Илья увидел его чёрные внимательные глаза, жёсткие и пронзительные.

– Поганые и так наказаны тем, что Господь отвернулся от них, оставляя сей народ во тьме заблуждений, – медленно и твёрдо сказал поп. – И ты, воин, сам того не ведая, свидетельствовал против этого исчадья сатаны тем только, что называл его драконом, то бишь змеем. Ведь называл?

– Называл, – отвечал Илья, глядя в чёрные глаза Зосимы. – Так и что с того? Что в змее плохого?

Зосима недобро усмехнулся и ответил:

– Плохого? Не змей ли уклюнул Олега, что подступил к Константинополю? А в книге, посланной нам самим Господом, сказано: в далёкие дни, когда им были созданы прародители рода людского по имени Адам и Ева, явился к ним злодей-искуситель, посланник диавола. И предложил Еве плод с древа Познания, которое Творец наказал им обходить стороной. И ослушалась Ева, вкусив плода того, и Адаму дала испробовать. А искуситель явился к ним в образе Змея.

С этими словами Зосима стремительно выхватил откуда-то из недр своей чёрной рясы небольшую книгу в кожаном переплете и с серебряным окладом и воздел её над головой.

– Не к добру явился к нам сей стальной змей! – добавил поп. – О том книга святая свидетельствует!

В наступившей тишине все услышали, как тяжко вздохнул князь Владимир.

– Ступайте, – сказал он десятнику и Илье. С ними вышел и сарацин по знаку Зосимы. Мрачно стоял князь над разложенными на земле невиданными изделиями, потом нагнулся к небольшому, воронёной стали предмету в кожаном чехле, так же найденному у мертвеца.

– Не касайся ничего этого, князь. Ты человек крещёный, не оскверняй себя.

Владимир помедлил, но послушался, отняв руку и отступив на шаг назад.

– Что же мне делать, Зосима? – спросил с отчаянием в голосе князь. – Выходит, знамение это не к добру, и не взять мне Корсунь!

– Молись усерднее, князь, – ответил Зосима. – И ночью и днём молись. В Господе нашем надежда твоя. Услышит тебя Спаситель – не будет преград для тебя в делах твоих.

Князь истово троекратно перекрестился и прошептал молитву, сбиваясь от волнения. Зосима подсказал ему забытые слова и добавил:

– В становище молитву творить будешь. Со мной вместе. А пока вели зарыть всё, что огонь не взял. Остальное, – он кивнул головой на разложенные вещи, – и покойника… – Зосима мгновение подумал: – Огню предать. Всё, что гореть способно – в огонь. Он всё очистит. Книжнику своему походному накажи о змее этом в летописи ни одним словом не упоминать. Остальное я скажу твоим людям.

…Выставив стражу у входа в шатёр и возле дымящего остова чудища, дружина стояла поодаль, негромко переговариваясь. Остальные воины держались особняком, тоже обсуждая всё происшедшее.

– Не к добру это всё… Гневаются боги на нашего князя, принявшего эллинскую веру…

– Не скажи, славяне… Все видали, как он поганых пожёг. А над нами прошёл – не шелохнулся даже. В помощь он нам, как его… не знаешь, как величать. Богами нашими в помощь.

– Может, и так, да чудно́ всё-таки… Поживём – увидим.

Из шатра вышел князь и с ним Зосима. Владимир поднял руку, и все повернулись к нему.

– Слушайте своего князя, ребята! Чудище железное схоронить – предать земле, откуда, знамо, оно и пришло к нам. Всё, что горит, должно быть сожжено. Мертвеца – тоже предать огню – как предки наши поступали.

При этих словах толпа одобрительно загудела: большинство было славянами, и они опасались, что князь велит зарыть тело в землю, как было принято у христиан. Князь тем временем продолжал:

– О змее сём не болтать! Слыхали? Зосима теперь скажет.