Обратная сила. Том 2. 1965–1982

Третий звонок был Саше Орлову, опытному адвокату, с которым Вера познакомилась давным-давно, еще когда была студенткой юрфака Ленинградского университета и приезжала в Ярославль на Всесоюзную конференцию научного студенческого общества. Работавший в Москве, в юридической консультации, Саня Орлов в качестве молодого юриста и активиста парторганизации Министерства юстиции тогда был руководителем секции уголовно-процессуального права. Они быстро подружились, однако ничего романтического в их отношениях даже близко не просматривалось: Орлов уже был женат и приключений на свою голову не искал, Вера же, по уши влюбленная в своего будущего мужа Геннадия Потапова, видела в Орлове не молодого интересного мужчину, а человека, прочитавшего за свою пока еще недолгую жизнь бездну книг и умеющего потрясающе рассказывать о них. Выросшая в Ленинграде, Вера Малкина в то время еще не подозревала, что пройдет всего несколько лет, и она переедет в Москву. Номерами телефонов она с Орловым тогда обменялась, но была уверена, что «не пригодится».

Однако, оказавшись в столице, она довольно быстро нашла Орлова, и с тех пор они периодически перезванивались и даже какое-то время дружили семьями, пока Вера не развелась с мужем. Занимаясь расследованием хозяйственных дел, Потапова иногда прибегала к помощи Люсеньки Орловой, хорошо разбиравшейся в правовых аспектах финансово-хозяйственной деятельности предприятий, просила объяснить, растолковать, прокомментировать то, что находила в приобщенной к материалам дела документации. После развода с Геннадием походы в гости стали реже, а со временем и вовсе прекратились: Вера много работала, активно занималась своей профессиональной карьерой и, если выдавался свободный вечер, предпочитала провести его с кем-нибудь из поклонников или просто дома на диване с книгой. Иногда Вера Потапова и Александр Орлов сталкивались в прокуратуре, куда адвокат приходил знакомиться с материалами уголовного дела после вынесения обвинительного заключения, и тогда буквально вцеплялись друг в друга, непременно проводя остаток дня в расположенном неподалеку ресторане, где Орлова хорошо знали и куда вход для него был открыт всегда, и свободный столик волшебным образом находился.

– Верунчик, что стряслось? – зарокотал в трубке бас Александра Ивановича. – Рабочий день еще не начался, а ты уже звонишь. С Танькой что-то?

– Не волнуйся, с ней все в порядке, – поспешила заверить его Потапова. – Саня, я в командировке в Киеве, мне нужна твоя консультация.

– Всегда пожалуйста. Излагай.

– У тебя в Киеве есть хорошо знакомые адвокаты?

– Навалом. А что нужно-то? Защиту принять? Или исковое составить?

– Нужен такой адвокат, с которым суд побоится связываться. Ты меня понимаешь?

– Само собой, – хмыкнул Орлов. – Но надо подумать, чтобы бить точно в цель и не промазать. Тебе как срочно нужно?

– Имя – срочно, день-два. А сам адвокат – можно подождать. Но он должен быть предупрежден.

– Я тебя понял. Позвони мне завтра в это же время.

Александр Иванович слово сдержал, и на следующее утро Вера Леонидовна Потапова вошла в выделенный ей кабинет с ясным пониманием того, что и кому собирается сказать. Усевшись за стол, она сняла трубку телефона и набрала номер Евгения Викторовича Шарова, своего начальника. Голос нужно сделать испуганным и виноватым, но напор должен ощущаться. Где ты, великий Малый театр или МХАТ! Почему до сих пор не призвал на свои священные подмостки следователя Потапову?

– У нас не все просто с фигурантом, – она старалась выбирать выражения аккуратно. – Боюсь, не сумею сделать так, как хотелось бы.

– В чем проблема? – деловито осведомился Шаров.

– Мне стало известно, что его жена собирается пригласить Терновского.

– Кто такой? Впервые слышу.

– Я тоже впервые услышала сегодня утром, – Вера быстро улыбнулась, сказав чистую правду. – У него отец. И мать тоже. И еще тесть. Семья очень сильная. Он за восемь лет не проиграл ни одного процесса. И не потому, что гениальный. Понимаете, Евгений Викторович?

– Твою мать! – в сердцах бросил начальник Следственного управления и с грохотом швырнул трубку на рычаг.

«Ну что ж, я предупредила, – насмешливо подумала Вера, глядя на зажатую в ладони трубку, из которой доносились истерически-надрывные короткие гудки отбоя. – Теперь попробуйте мне вменить хоть какое-то нарушение правил игры. Доказательственную базу я пыталась обеспечить? Пыталась. Все комитетские опера это подтвердят. Личные симпатии по отношению к обвиняемому? Не прокатит, я его ни разу не допросила, общалась исключительно с женой. Хотя только один Бог знает, чего мне стоило удержаться и не поехать в следственный изолятор, чтобы посмотреть в его бесстыжие мерзкие глаза. А вот сегодня, когда я озвучила Шарову имя опасного для дела адвоката, уже можно и поехать».

* * *