Обратная сила. Том 3. 1983–1997

Но врач, у которого всего один больной — это как-то странно. Значит, речь идет не о враче. А о ком же тогда? О друге или родственнике. О ком-то из окружения Григория Гнедича. Часы и кольцо принадлежат ему, это можно считать установленным. Значит, и записку написал он. Или кто-то записывал его бред. Кто-то из близких.

По сложившейся в последние месяцы привычке Александр Иванович размышлял на ходу. Он уже перешел Москворецкий мост, Красную площадь и прошагал по улице Горького до гостиницы «Минск», восстанавливая в памяти все то, что почерпнул из Люсенькиных материалов, добытых в архивах. Прямые предки Александра Орлова — граф Владимир Раевский и младшая дочь князя Николая Гнедича Варвара. Григорий Гнедич — старший брат Варвары. Был еще один брат, Павел, средний сын Николая и Апполинарии Гнедичей. У Гнедичей было имение в Калужской губернии, которое отошло Николаю Раевскому в качестве приданого Варвары. Коковницыны были соседями Гнедичей, а впоследствии Раевских, их поместье располагалось неподалеку. У одного из Коковницыных оказались часы и кольцо Григория Гнедича, а также записка непонятного пока происхождения. Все эти три предмета попали к Коковницыным одновременно или порознь?

Орлов вдруг спохватился, что по многолетней привычке движется в сторону своей старой квартиры, в то время как сейчас ему нужно попасть к «Парку культуры», на Метростроевскую улицу. Никак он не освоится с новым адресом… Он вернулся к Пушкинской площади и направился по Тверскому бульвару в сторону Никитских ворот. Ехать в метро не хотелось, так приятно было ловить последнее прощальное тепло октябрьского солнца!

Александр Иванович шел по бульвару, радуясь сочным желто-красным переливам листвы, и мучительно боролся сам с собой. Одна часть мозга пыталась выстроить хоть какую-то более или менее правдоподобную версию того, что случилось сто сорок лет назад, а другая коварно соблазняла бездействием. Дескать, зачем? Кому это нужно? Что изменится от того, что ты узнаешь? На что это повлияет в твоей жизни? Орлов отвечал себе, что ничего не изменится, ни на что не повлияет, и тут же принимался напряжено вспоминать все, что ему известно. Григорий Гнедич умер молодым, не оставив потомства. От чего он умер? В одних документах он именовался просто «покойным князем Григорием», в некоторых других мелькало упоминание о «трагической гибели молодого князя Гнедича», причем речь могла идти в этих случаях, по-видимому, только о Григории, поскольку другой «молодой князь Гнедич», Павел, благополучно дожил до глубокой старости, воспитав целую плеяду юристов и написав множество научных работ в области уголовного права.

Итак, Григорий Гнедич погиб. Предположим, был убит на дуэли. Его часы и кольцо каким-то образом попали к Коковницыным. Очень соблазнительно выстроить приблизительно такую цепочку: Григорий — игрок, часы и кольцо — возмещение за проигрыш, игроки часто попадают в неловкие ситуации, заканчивающиеся дуэлью. Вроде бы все логично. Но почему Михаил Коковницын на смертном одре просит сына непременно вернуть эти вещи Раевским? Для умирающего в этом жесте заложен какой-то глубокий смысл. Какой? Допустим, Григорий Гнедич проиграл Михаилу и расплатился имевшимися при себе ценностями. Вполне возможно. Но это честное приобретение, как сказали бы сейчас — добросовестное, и кому придет в голову возвращать владельцу то, что отдано взамен денег? Тогда приходится сделать допущение, что приобретение честным не было. А каким? Дворяне — люди чести, трудно предположить, что часы и кольцо были украдены, хотя…

Стоп! Не получается. Что сказала Коковницына? Что ее дед, граф Михаил, умер, не дожив до семидесяти лет или что-то около того, и случилось это ровно в тот день, когда родилась сама Анна Юрьевна, в девятисотом году. А когда «трагически погиб» Григорий Гнедич? Где-то в середине сороковых годов девятнадцатого столетия. Если в эти годы Михаил Коковницын уже мог выигрывать в карты у Гнедича, то к моменту рождения внучки ему должно было быть около восьмидесяти, никак не меньше. И если Орлов сам ничего не напутал и все помнит правильно, значит, Григорий умер или погиб, когда Михаил Коковницын был еще ребенком и никак не мог являться партнером молодого князя по карточной игре. Но ребенок… Ребенок мог и украсть. В этом случае просьба умирающего графа находит хоть какое-то объяснение.

Придя домой, Александр Иванович окинул взглядом оставшиеся неразобранными коробки: сразу после переезда Орловы постарались сделать новую квартиру пригодной для жизни, поэтому в первую очередь развесили одежду и разложили посуду и самые необходимые предметы. До библиотеки, а также многочисленных бумаг Людмилы Анатольевны и ее супруга руки пока не дошли.

«Надо навести порядок, в конце концов, — с досадой подумал он. — И еще раз внимательно перечитать все, что тогда собрала Люсенька. Может быть, там есть ответы на мои вопросы?»