Обратная сторона

— Ну, братан, не кипятись! Я ж тоже из спецназа, в ГСН не попал, да их и расформировали тогда, а в отряд смог! — начал я оправдываться.

— В отрядах подготовка хуже была, чем в ГСНах, — презрительно бросил Стрекоза.

— Постой, погоди! Тут ты не прав. Чем хуже-то? — постоянные нападки здоровяка начали меня злить. — Как война началась, так всех в бой кинули. Все воевали и пехота даже, причем на ней все и держалось!

— Ну да, пехооота, — затянул Стрекоза. — Ты просто не знаешь, в каких операциях нам пришлось принимать участие, а то у тебя бы волосы дыбом встали. Твой Вьетнам любимый и рядом не валялся.

«Ничего себе, вот это находка! От такого бойца много чему научиться можно» — подумал я. Но расспросить его я уже не успел. Кресло опустело. Мой новый товарищ вышел из комнаты. Не попрощавшись.

БУДНИЧНЫЙ СОБР

Попасть в СОБР мне было несложно. За плечами — служба в отряде спецназа. На гражданке я без особого труда нашел через знакомых нужные контакты и пришел на собеседование. Мне назначили дату для сдачи физо. В двадцать лет у тебя еще уйма сил, так что сдать тесты и простоять спарринги оказалось делом достаточно простым. Кроме этого, для зачисления в штат СОБРа необходимо было иметь высшее образование. Этот вопрос решился сам собой. Поступил в ВУЗ, принес справку и был зачислен кандидатом.

Больше всего кандидатов отсеивалось на этапе боев, поскольку многие из них просто не владели навыками рукопашного боя. Я проходил этот этап дважды, когда устраивался в региональный СОБР, а затем при переводе в Москву. Как говорится, подтвердить и закрепить.

После перевода в Москву началась обычная рутина: полигоны, тренировки, халтуры. В начале двухтысячных у нас были очень маленькие зарплаты. Хватало только на то, чтобы оплатить дешевое съёмное жилье. На все остальное приходилось зарабатывать отдельно. Такие подработки у нас назывались халтурами. Работали в охране у очень богатых людей. Я охранял коммерсанта в свой выходной, после того как отпахал на основной работе. Трудился на износ, по-другому было не выжить.

Меня удивляло, откуда у людей деньги на содержание охраны, водителей, наружного наблюдения? Проработал я с этим коммерсом очень долго. Работа закончилась, когда наше охраняемое лицо по прозвищу Макс Бешеный просто отбыл в очередной раз в Украину решать свои проблемы. Там его арестовали и, после очередного заседания суда, когда наш клиент выходил из здания, он был застрелен снайпером. Позже расстреляли всю его команду под Днепропетровском.

Так и прошли годы моих скитаний по съёмным квартирам во время службы в специальном отделе быстрого реагирования. Закрываешь глаза, открываешь, а уже десять лет службы прошли. Как один час, да так, что службу в спецназе внутренних войск ты уже и не вспоминаешь толком, столько времени утекло. Иногда мой друг Костян, с которым я познакомился еще на срочке, спрашивает у меня: «А помнишь, было?» А я не могу вспомнить, потому что было уже столько всего, что я начинаю путаться в мыслях, да и Стрекоза что-то чаще стал приходить. Слишком уж после его визитов голова мутная!

Мой рабочий день начинался в 8:30 утра. Каждое утро отделению приходилось строиться перед руководителем, который рассказывал нам, что мы будем делать в течение дня. Он просто зачитывал нам расписание, которое мы уже знали наизусть. Мне казалось странным и стыдным строить всех бойцов, чтобы две минуты мычать что-то нечленораздельное, а в конце заявить: «Дальше по расписанию!» Это был какой-то дурной ритуал, отражавший комплексы руководства. Такого рода ритуалы проводятся и в армии. Но к ней вопросов нет, потому что количество людей во взводе, роте, дивизии требует построений и сборов. Но если в отряде всего тридцать пять человек, работающих в две смены, а половина ещё и в отпусках? К чему всё это? На дежурство заступало всего восемь человек. Вот стоит руководитель и мычит с умным видом. А мы, восемь лбов, мысленно опережаем его слова. А ведь тот же руководитель мог бы вызвать в свой кабинет начальника боевого отделения СОБР, собрать штаб отряда и представителей отдела боевой подготовки планирования. Провести с ними совещание. Приказы и указания руководства личному составу можно довести и в располаге.

Вот и этот конкретный день, о котором я хочу рассказать, начался с построения, затем физо, а во второй половине дня выезд. Оперский отдел запросил поддержку. Это был третий отдел по борьбе с оргпреступностью и этническими ОПГ. С ними всегда было интересно и живо работать.