Обратная сторона

К вечеру мы подъехали к штабу и готовились уже забрасывать первую группу в район Логвиново. Неожиданно ситуация поменялась. Первая группа под руководством командира с позывным Сибирь пошла на задачу в сопровождении Костыля, уже знакомого мне начальника разведотдела первого корпуса. Они направлялись в туда же. Мне показалось странным, что кроме начальника разведки отдела корпуса, никто не знает дорогу в Логвиново. Зачем ему тащиться туда? А перед нами была поставлена конкретная задача — находиться при штабе и готовить вторую группу для проведения разведки и минирования другого участка фронта. Третья группа была в резерве. Утром мы должны были связаться с бойцами из первой и эвакуировать их. Хорошо, хоть не ночью. Уже будет понятно, что там за локация и какова обстановка на месте. Не нужны нам здесь сюрпризы!

На войне ночью никто не использует свет. Что творится вокруг тебя, понять сложно. Мы же не «морские котики», у нас такого оборудования, как у них и в помине нет. Начинаешь понимать, где ты находишься, только когда светает.

Вечером Байкал проверил связь с группой Сибири. Связь была, но проходила плохо. Сибирь доложил, что группа на месте и через пару часов выходит на задачу.

Мы легли спать. В доме было тепло, совсем не так как в первую ночь. Я выпил на ночь горячий чай и устроился на диване. Проснулись в семь утра, быстрый завтрак из сухпайка и сразу готовимся на выезд.

Первая группа перестала выходить на связь в районе трех ночи. Мы в это время собирали вещи. Командир второй группы Зевс подготовил пятерых человек в сопровождение. Эти ребята были очень духовитыми, но отсутствие опыта сказывалось. Зевс назначил всех стрелков. Я обратился к нему и попросил заменить стрелка на пулемётчика, он мог нам пригодиться. Зевс отреагировал положительно.

На улице к нам подошёл хмурый Байкал. Он был мрачнее тучи. Сразу видно было, как он переживает за группу, с которой утеряна связь.

Мы сели в кузов «Урала», а Байкал в кабину и поехали в сторону штаба. Подъехав к штабу, я остался в кузове. Через несколько минут быстрым шагом вышли Байкал и Костыль. Они были не на шутку встревожены. Подойдя, Байкал отрывисто произнёс: «Внимание! В Логвиново идёт танковый бой! Мы идём забирать свою группу!»

В задачу Костыля входило доставить в Логвиново боеприпасы для танков и забрать раненых. Костыль сел на командирское место в первый «Урал». Байкал — во второй и мы пошли на выезд из частного сектора. Дорога, раскатанная танками, представляла собой разбитую грязную колею, замерзшую на морозе. Машину кидало из стороны в сторону. Выехав из поселка, на полном ходу свернули в поля. «Уралы» неслись как гоночные болиды. Сначала — подъем, потом — затяжной спуск. На скорости пролетели какую-то речушку. У реки, в грязи стоял джип, брошенный и помятый с боков. Мы мчали дальше!

На подъёме по нам открыли огонь из минометов. Все понимали, куда мы едем, но все же уханье мин стало полной неожиданностью. Впрочем, «акклиматизировались» быстро, рефлексировать и паниковать было бессмысленно. Сильнее, чем рвущиеся здесь и там мины, страшила неизвестность. Местность, в которую мы ехали, была незнакома. Предстояло выпрыгнуть с борта и ориентироваться на месте.

Работа с колес мне напоминает детскую игру «Жмурки», когда завязывают глаза, раскручивают игрока, и он тычется в разные стороны не понимая, кто и где находится. Шатается, пытается услышать других игроков, ориентируется на звуки, старается поймать кого-нибудь. В случае десантирования с колес сам себе напоминаешь такого человека.

Навстречу нам на полном ходу пронеслись два танка. Как выяснилось позже, это были те самые танки, для которых мы везли боекомплекты. Они просто съебнули оттуда подобру-поздорову.

Проехали мимо какого-то взводного опорного пункта, с которого работали сто двадцатые минометы. Неподалёку лежала башня танка, и уже вовсю слышались звуки боя. Мы были готовы сыграть в эти «Жмурки»! В детской версии надо ловить других игроков, в нашей, взрослой, можно было «зажмуриться» самому!

Приготовившись выпрыгивать из машины, я подумал о своем давным-давно травмированном на спарринге колене. Не хотелось в прыжке получить новую травму. «Урал» вылетел с поля и повернул направо. Мы мчали уже по асфальту. Ехали вдоль домов. Свернули за один из них и остановились. Я выпрыгнул из кузова «на автомате», словно молодой боец после учебки в спецназе. Казалось, что мне вновь восемнадцать лет. Но вот только, ни фига это было не так! Прыгнул, стараясь перенести центр тяжести на здоровую ногу. Удар о землю, падение, и сразу в изготовку лёжа к бою. Так же делали все. Боли в ноге не было. Значит — нормально.