Обратная сторона Европы (СИ)

Когда Герман Зотов повернул «Буран» к светящемуся вдали кораблю, он уже предвидел свою гибель. Температура внутри катастрофически падала. Столб света вдали чёткой линией разрезал небо на две части, Герман знал это, но глаза его уже ничего не могли разглядеть. Он установил координаты для езды на «автопилоте». «Буран» послушно поехал к космолёту. Герман хотел пошевелить пальцами ног, но понял, что уже не может этого сделать. Сознание уходило, сливалось в чёрную точку где-то внутри черепной коробки, отчего было нестерпимо больно. Последним усилием воли он положил правую руку на запястье левой, тем самым включив рацию, и хрипло прошептал: «Еду домой». Когда всё закончилось, и закончилось ли вообще, Герман не знал.

Рация не сработала, «Буран» нашли два дня спустя. Он был сделан на Земле для работы в сверххолодных условиях на спутниках Юпитера.

Герман превратился в ледовую статую, памятник самому себе.

…

>>>>…раз… раз… Утро следующего дня. Герман Зотов? Один из? Ну и сон…

Сэм долго вглядывается в сильно увеличенное изображение серой продолговатой коробочки, похожей на мыльницу и по форме и по размеру. Обычно смеющиеся глаза его мрачнеют.

– Интересно, что это? – задаёт он вопрос, не ожидая, впрочем, получить на него ответ, поэтому делает предположение: – Мыльница? Что бы это ни было, думаю, оно до сих пор валяется там, и уже довольно-таки давно: будто мхом поросло.

– Скорее осадочные породы… Нужно поскорее забрать это оттуда, – почему-то сердито говорит Крис Ковач. – Я чувствую, за этим кроется величайшая тайна.

– Тут ничего, кроме величайших тайн, вообще нет, – хмуро замечает Эльза. Она прибыла на батискафе около часу назад – без результата. – Забрать? И каким же кустарным способом? Гидробот обязательно напортачит.

Да, это было проблемой. Но надежда на лучшую жизнь не умирает, так как примерно через месяц мы ожидали прилёта грузового космического корабля с Земли. Космолёт «Экспедиция-3» с двумя астронавтами Кедровым и Дэвисом на борту, погружёнными в искусственный сон, вот уже целый месяц летел по направлению к Юпитеру. В нашем обитаемом модуле были забронированы свободные каюты для них.

Наши мечты о грузовом космолёте, или, как мы говорим, «грузовике», были похожи на планы детей перед Рождеством. Чего бы нам обязательно хотелось? Аквалангов: для погружения на небольшую глубину и громоздкие глубоководные. Двухместные батискафы, один, а лучше два. Неплохо было бы получить небольшую подлодку-ядерку.

– Можно его усовершенствовать, – говорит Сэм про гидробот. – Например, привязать сеть к его «рукам», таким образом, что если он и уронит мыльницу, то в сетку. Готов этим заняться. После того, как Эстер найдётся, конечно.

Не теряя времени, я прыгаю в «Дональда» и отправляюсь на поиски. Я уже знаю, куда поплыву в первую очередь: искать вход в пещеру, которая так заинтересовала Эстер…<<<<

9. Мягкие лучи

Было абсолютно темно, даже рук своих она не могла разглядеть. Голова раскалывалась. Ощупав лоб, Эстер измазалась в чём-то липком. Кровь. Вся голова в крови. Видимо, ударилась очень сильно. Глупо было снимать шлем.

Света нет. Рация? Всё тот же белый шум. «Что произошло? Как мне выбраться из этой переделки?» – стучали вопросы в голове лихорадочным пульсом. Во рту ощущался металлический привкус.

Она вспомнила, что когда-то брала с собой фонарь, боясь очутиться в полной темноте. Страх давно прошёл, так как всё работало надёжно, но фонарик должен быть где-то остаться. Понимая, что он может быть только в выдвижном шкафчике под пультом управления в одном из двух батискафов, Эстер открыла дверцу шкафчика, и нащупав пластмассовый цилиндр – удача! – включила свет.