Обратная сторона Европы (СИ)

Снаружи, кто бы там ни находился, её не могли заметить, потому что панорамный иллюминатор был односторонне прозрачным. Зато Эстер угрожала другая опасность: если батискаф был «вынут» из воды, то малейшие колебания внутри него могли привлечь внимание загадочного похитителя. Сколько же времени прошло, пока она была без сознания? Оказалось, что почти целый час. Было душно, воздух в батискафе заканчивался. Эстер надела шлем, проверила систему жизнеобеспечения скафандра. Всё в порядке, можно вдохнуть полной грудью.

Она стояла перед выбором: что-то предпринять или сидеть сложа руки и ждать спасения. «В воде люк не откроется, сработает автоматическая защита. Если я на суше, то, выйдя из батискафа, подвергнусь риску быть съеденной или превратиться в ледышку», – сокрушалась она. Конечно, скафандр для спусков под воду в батискафе очень прилично защищал от холода, но до разумного предела.

«Если меня каким-то образом занесло на берег, – Эстер горько усмехнулась, – то вряд ли меня отыщут. Они не смогут даже попасть сюда, потому что мы бессильны в техническом смысле!».

Она закрыла глаза и вспомнила родителей, их дом на берегу реки, как в детстве отец учил её плавать. Мама боялась воды и всё время просила не заплывать далеко. Эстер была единственным ребёнком в семье. Вспомнила, как в юности пришли мечты о космосе. Родители гордились ею и всегда поддерживали. У неё была великолепная семья, но это было само собой разумеющимся, вроде как иначе и быть не могло. Она стремилась к большему. В отряде астронавтов на её счету был, по крайней мере, один рекорд: она была самым молодым астронавтом в истории Земли. Целый год на космической орбитальной станции, потом полёт на Луну. И вот теперь – Юпитер, Европа. Родители были против, они хотели нормальной жизни для дочери. Мама со слезами на глазах упрашивала её не соглашаться на долгую космическую экспедицию, отец хватался за сердце. «Бедные мои старики», – с горечью думала Эстер сейчас. От досады на себя голова у неё пошла кругом. «Расслабилась, забыла об опасности! Не могла хоть на неделю отложить эту пещеру!». Эстер представила, как Егор Донцов сообщает о ней, как о без вести пропавшей. «Бедные, бедные мои мама и папа… Ну нет, не бывать же этому!».

В столь подавленном состоянии мысли о родителях придали Эстер уверенности в своих силах. В голове созрел план: разведать обстановку и при удачном стечении обстоятельств подкатить «Дональд» к самой кромке, сесть внутрь, раскачаться, скатиться в воду и – скорее от этого страшного места! Что и говорить, план рискованный! Но иного не дано. Поэтому она отважилась приоткрыть люк батискафа, находящийся вверху, на самую малость. Опасения оправдались: батискаф не в воде. Луч фонаря скользнул в образовавшийся зазор – снаружи всё спокойно. Возможно, хищник потерял к ней интерес, уплыл в океан в поисках чего-нибудь менее металлического и более съедобного. Эстер открыла люк полностью и выбралась наружу, ловко подтянувшись на специальных поручнях, прикреплённых к потолку.

Батискаф находился в огромной пещере, не в пример той, в которой был помещён модуль «Галактика». Луч света терялся в густой темноте. Сверху то тут, то там свисали вниз или устремлялись вверх массивные сосульки; иногда природа создавала колонны, сливая воедино сталактиты и сталагмиты.

Посветив вверх, Эстер ахнула. Ей показалось, что огромный туннель, сотворённый силами природы, бесконечно уходит ввысь, теряясь среди арок, мостков, переходов и других образований, некоторые из которых свисают наподобие лиан. Света фонаря было недостаточно, чтобы охватить всю картину целиком, но и одного вырванного лучом фрагмента хватило, чтобы представить себе её. Однако нельзя было терять время на разглядывание, нужно было приводить в действие план по собственному спасению.

…Когда яркий свет опалил глаза Смолистого, он в панике скрылся. Не хотелось неприятностей. Что это такое? Никогда не видел он таких существ. Наутилусы – те другие, не такие ослепительные. Они держатся стаями, а у него хватает ума держаться от них подальше. Ведь когда между ними вспыхивает яркая сетка молний, это очень больно. Но зато одинокий наутилус, отбившийся от стаи, – лакомая добыча. Его стоит поймать. Твёрдый снаружи, но мягкий и вкусный внутри. И никакого колючего электричества: один наутилус не умеет создавать молнии.